– Благодарю, мой государь, – Валерия кланяется. – Моя помощь и совет всегда с вами.
Да, теперь и на какое-то время она – придворная сивилла, ей жить на одной планете с Божественной Плотью, выполнять его приказы и при этом – прятать за спиной нечто, способное уничтожить не только стабильность и спокойствие при дворе Вальгорна, но и его самого.
Перед самым отлетом на Монтис у них с Езиндой состоялся еще один разговор.
«Возьми с собой Эльтирию», – сказала тогда Домина Темплум.
«Это опасно, ее могут узнать… или она сама себя выдаст, насколько я помню, фемина всегда отличалась несдержанным нравом», – возражает Валерия, чувствуя, что эта миссия все меньше и меньше ей нравится: куда привычнее и приятнее остаться в Антрум Ноктурна, изучать настоящее, погружая разум в ирунаре, чем угодить в паутину интриг, что всегда плетутся вокруг Мерцающего трона.
«Мы поработали над ней, – тонкие губы Езинды трогает неприятная улыбка. – Изменили внешность так, что даже Нервейг, вернись он с Обратной Стороны, не узнает супругу, а еще провели психомодерацию, превратили ее в женщину по имени Фандира. Себя она вспомнит только после того, как услышит кодовую фразу».
«Хватит ли этого?»
«Должно хватить, – Домина Темплум мрачнеет. – Я могу приказать, ты знаешь, но хотела бы, чтобы ты поехала по собственной воле, и для этого должна признаться – мной владеет страх, и страх не личный, а пришедший из бездн прошлого, от одного из больших, древних ужасов. Некая тень падает на то, что творится на Монтисе, и нужно понять, что ее отбрасывает. А для того, чтобы уцелеть, ты должна иметь козырь в рукаве, спрятанное оружие, и Эльтирия может стать таким оружием».
Валерия колеблется – они, сестры-сивиллы, хранительницы памяти, лучше всех знают, что за кошмары таятся в минувших веках и какие из них столь сильно влияют на человечество, что до сих пор дают о себе знать.
Фуга века бешеного расселения, освоения Галактики… полтора тысячелетия, завершилась.
Орлиное Гнездо, величайшая мерзость, которую только можно вообразить… уничтожено пять веков тому назад.
Вторжение Грихайн… триста лет назад, отбито.
Война Сердец и ее порождения… истреблены, закончилась.
Но что из этого дает о себе знать на этот раз?
Что пугает не склонную к истерикам Езинду?
«Ну хорошо», – соглашается она, чувствуя, что сует голову прямо в пасть хищнику.
И меж служанок-гомункулов, прилетевших вместе с ней с Аркануса, есть невысокая полненькая женщина, смешливая и непоседливая, но со страшным шрамом от ожога вполлица. А еще иногда она ни с того ни с сего замирает и начинает мучительно морщить лоб, точно пытается что-то вспомнить.
