– Ура! – закричал Симс, подпрыгивая и размахивая руками.
– Ура, – сказал Энхо.
Странно, все у них получилось, но ликовать, радоваться он не мог, ощущал лишь глухую тоску. Но ничего, надо отдохнуть, осознать, что произошло… забыть о том, что пути назад теперь нет, что Энхолиант эру Венц никогда не вернется в родной дом, не пройдет по его атриуму, не увидит мать, и тогда будет легче.
Да, обязательно будет.
* * *
Путь по тоннелям и переходам, по лестницам и роскошным залам кажется бесконечным.
Сестра Валерия быстро догадывается, что гостей водят по кругу, но не показывает ни удивления, ни раздражения. Императора можно понять – он хочет, чтобы сивилла явилась к нему утомленной от ходьбы и впечатлений, чтобы ум ее утерял обычную остроту, а немолодая плоть запросила об отдыхе.
Не стоит разочаровывать ни его самого, ни его слуг.
Но шагает она нарочито медленно, так что сопровождающий их низкорослый горбун несколько раз удивленно оглядывается. Позади шуршат скромными белыми платьями четверо послушниц – две прилетели вместе с ней с Аркануса, другие две из тех, кого наставляла Альенда.
Да вольется ее память в общий резервуар…
– Нельзя ли чуть побыстрее? – спрашивает горбун наконец.
– Зачем? – Валерия улыбается. – Какой в этом смысл?
– Ну, э… хм… – Глаза провожатого бегают, но вякнуть что-то вроде «Божественная Плоть ждет» он не решается.
Понимает, с кем имеет дело и что врать бессмысленно.
Нечто с этим горбатым уродцем не так, но что именно, понять она не может – вроде бы обычный человек, один из тех паразитов, которые всегда присасываются к власти, убогий умом и телом.
Но что-то в нем смущает Домина Каос.
Поднявшись по очередной лестнице, где Валерия изображает одышку, они минуют галерею, чьи стены увешаны старинными, времен до нашествия Грихайн, психокартинами. Открываются створки из темного металла, и сивилла вступает в круглый зал с куполообразным потолком.
Узкие и высокие окна закрыты тяжелыми портьерами, а вверху, в полумраке, мерцают очертания созвездий, выложенных из драгоценных камней. Плитки темно-синего и фиолетового мрамора из шахт Фатума образуют сложный узор, а в центре его стоит небольшой трон.
И на нем сидит Вальгорн, принцепс крови, ставший императором.
– Мой государь, – говорит Валерия, склоняясь в поклоне, а послушницы за ее спиной падают на колени.
Сивилла долго не распрямляется, давая Божественной Плоти себя рассмотреть.
Она знает, что он видит – маленькую женщину без примет возраста на гладком лице, с блестящими черными волосами и темными глазами, закутанную в традиционные алые одежды. Понимает, что выглядит безобидной почти для всех, но не для хозяина Мерцающего престола – он-то обязан знать, с насколько опасным существом имеет дело.
