– Она не может быть гомункулом, – продолжил он, внимательно наблюдая за Энием – за этот месяц понял, что порой, лишь следя за собеседником, отмечая его реакцию, можно узнать массу всего. – Их видно сразу… теперь, думаю, я отличу каждого из них в любой момент…
Да, у всех носителей серьги было нечто общее, то же самое, что имелось и в гомункулах внутреннего двора – какая-то внутренняя слабость, неспособность действовать самостоятельно, по собственной инициативе, быть в полном смысле этого слова человеческим существом.
Эний продолжал улыбаться.
– Полуженщина? – сам себя спросил Ларс. – Не очень похоже, никаких следов имплантов, хотя физические возможности у нее намного выше обычных, как и умственные…
Ультима в любом своем действии была невероятно эффективна, почти совершенна – брала ли она в руки клинок из вибростали, чтобы показать, как им пользоваться, растолковывала ли тактику построения легиона при обороне инсулы или объясняла, как в разные эпохи формировался сенат.
И знала она столько, сколько невозможно вместить в обычную голову.
При внешней хрупкости и легкости наставница превосходила силой Ларса, а он всегда считал себя нехилым парнем, что же касалось ловкости и скорости движений, тут он безнадежно проигрывал. При всей любви к глупым шуткам и нелепым инсценировкам – вроде «стражи» из гомункулов с копьями или ночных плясок вокруг костра в лесу – Ультима оставалась беспощадно логичной и последовательной.
И он все время ощущал в ней некую чуждость, странную неестественность, пытался справиться с этим чувством, но не мог.
В последние несколько дней Ларс узнал многое об Орлином Гнезде и о его «птенцах», даже одолел жуткий «Трактат о Совершенстве» одного из них, Велия Недоноска. Тогда возникла мысль, не из подопечных ли императора Драмиция его наставница – странная, куда более могущественная, чем обыкновенный человек, немыслимо опасная…
Но по здравом размышлении он эту мысль отверг – всех «птенцов» уничтожили, да и пять веков прошло.
– Значит, не совсем обычная полуженщина, – говорил Ларс. – И тогда кто? Давай-ка предположим, что она из офицеров, прошедших Каструм Аетас или другое подобное училище, где ставят такие импланты, что их не заметишь, диффузные, например, или она модифицирована с помощью запрещенной технологии вроде той, что позволила создать супремусов…
Эний перестал улыбаться.
– Из особого выпуска, экспериментального, может быть, а кроме того, я выяснил, что ее прозвище на высоком наречии означает «Последняя», и я думаю, что она не просто так его выбрала.
