Кровь ангелов | страница 72
Зачем?
Вальгорна пытаются убедить, что он имеет дело с люциферитами, или тот, кто стоит сейчас напротив, просто не в силах время от времени не цитировать древние, священные для себя трактаты?
Возможно и то, и другое.
Когда-нибудь он узнает правду, но не сейчас, позже, когда прочно усядется на Мерцающий престол.
– Ну ладно, что же, – сказал Вальгорн. – Иди пока, иди.
Он смотрел вслед собеседнику и думал, что лучше явный враг, чем союзник, о котором ты не знаешь ничего.
Иплант-прерыватель в мозгу – это серьезно, отключить или извлечь подобное устройство невозможно, неизвестны способы обойти его действие, сделать так, чтобы хозяин не вспомнил кодовой фразы или не смог ее проартикулировать. Из того, кто таскает в себе подобную штуку, не получится даже изготовить капутор, если ты найдешь умельцев, готовых нарушить закон Тикурга.
Значит, пока остается только следить, использовать камеры и микрофоны, собирать сведения обычными способами – иногда это помогает, хотя в этот раз, скорее всего, ничего не даст, слишком уж хитрая тварь помогла Вальгорну взобраться на трон и, что самое неприятное, даже не потребовала за это платы.
Ничего, время радикальных средств придет, но немного позже.
Двадцать шагов от одной стены до другой, и пятнадцать шагов, если идти поперек, гладкие стены, где с трудом нащупываются швы между каменными блоками, неровный пол и крохотный источник в одном из углов. Постоянная темнота, что становится лишь чуть менее густой на несколько часов в разгар дня, и делается непроницаемой в остальное время. Сырость и прохлада, и еще вонь, которую осознаешь не постоянно, лишь время от времени, но привыкнуть в ней все равно не можешь.
Ларс думал, что с какого-то момента смрад мочи и кала перестанет бить в нос, но он ошибся.
Вода в подземном отделении гробницы была, ее хватало, чтобы не умереть от жажды, а армейские сухие пайки в рюкзаке Янитора позволяли не испытывать голода. Но когда тебе шестнадцать лет и ты сутки за сутками сидишь в темном закрытом помещении, можно свихнуться от безделья.
В первый же день Ларс ощупал каждый сантиметр стен и пола и понял, что отсюда не выбраться, что подняться по гладкой стене сумеет только паук, а продолбить ее нечем, разве что собственной головой.
Он заставлял себя отжиматься и прыгать, даже бегал по периметру комнаты, но воздуха тут было маловато для упражнений, быстро приходила одышка, выступал холодный пот. Тогда он садился или ложился в углу, противоположном от того, где справлял нужду, и погружался в болезненное оцепенение.