Кровь ангелов | страница 25
Выйдя из жертвенного круга, Ларс оглянулся.
Обнаженная Унцала лежала там, где он находился всего минуту назад, рыжие волосы ее казались сделанными из медной проволоки, а в обращенном ему в спину взгляде читалась обреченность…
Боль пронзила сердце, подобно ножу для жертвоприношений.
Запах пыли, обволакивающий, подобно надетому на голову мешку из плотной ткани, приглушенные шаги где-то вдалеке и тупое оцепенение, при котором нет сил даже поднять голову. Неудобный, колючий плащ, шнурком обхваченный вокруг горла, небольшая комната, тусклый светильник на стене, скамьи вдоль стен, широкие и очень жесткие.
Ларс сидел на одной из них, тупо глядя перед собой.
Он выжил, не стал жертвенным мясом во славу Божественной Плоти… но почему, что это за «кровь ангелов», позволившая ему остаться в живых, хотя там, в круге из песка, погибли и Рати, и Унцала?
Они умерли, а он почему-то остался.
Может быть, теперь он сможет вернуться на Аллювию, если, конечно, не выяснится, что все это хитрый трюк, утонченное издевательство, и его не поволокут обратно, лишь подразнив иллюзией спасения…
Мысли ворочались с трудом.
Шаги прозвучали ближе, и в комнату заглянул горбатый карлик, названный Карелусом: тонкие губы, острый нос, желтые, птичьи глаза разного разреза, один круглый, другой обычный, и в них светится острый ум.
– Сидишь? – спросил он, пошевеливая пальцами в ипсе-перстнях и глядя на уроженца Аллювии со странным, почти враждебным интересом. – Но ничего, скоро уже.
Горбун не ушел, так и остался стоять в дверном проеме, и вскоре Ларс уловил новые шаги – тяжелые, уверенные. Подняв голову, увидел, что Карелус согнулся в поклоне, а в комнату входит мужчина, не так давно сошедший с Мерцающего трона, чтобы пить кровь и есть сырое мясо.
Одежда владыки Империума была забрызгана алым, рыжая борода от уха до уха местами слиплась, а маленькие темные глазки угрожающе смотрели из-под тяжелых надбровных дуг.
Следом за ним шагали двое мужчин в облегающих комбинезонах из разноцветных клиньев, в белых улыбающихся масках, в шапках с раздвоенным верхом, напоминавшим два изогнутых толстых рога, и при взгляде на этих людей по спине Ларса побежал холодок, ему захотелось спрятаться.
Поспешно вскочив, он согнулся в поклоне, только чтобы не видеть жутких улыбок.
– Почтительность – это хорошо, – сказал рыжебородый, Нервейг Девятый, Божественная Плоть, хозяин Мерцающего трона, повелитель разбросанного по тысячам планет человечества.