Ноября 12
1828.
С. П[етер]бург.
ПИСЬМА, ОПУБЛИКОВАННЫЕ В «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЕ»
ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА К И. В. СОМОВУ
(от 5 апреля, из Иркутска)
С 26-го минувшего месяца я нахожусь в Иркутске. Путь мой от столицы до сего места был благополучен. В исходе [298] мая отправлюсь за Байкал в путешествие. В здешнем краю я нашел много интересного для меня, и надеюсь провести время странствия в трудах принявших и полезнейших, по отношению к этнографии азиатских народов. Теперь занимаюсь монгольским языком, и в доброжелательстве здешних жителей нахожу во всем соответствие моим желаниям... Окружности сего города (Иркутска) покрыты громадами льдов на великое пространство, а на окрестных горах лежит снег, несмотря на прекрасную, теплую погоду, около трех недель продолжающуюся... В городе так все тихо, как будто живешь на уединенной даче. И так по необходимости сижу дома, препровождая время в разговорах с монгольскими литераторами.
1830
ВЫПИСКА ИЗ ЧАСТНОГО ПИСЬМА. КЯХТА, 23 АВГУСТА 1830 г.
Забайкальский край видел в нынешнем году одно из обыкновенных естественных явлений, но горестных для человечества по своим последствиям. Это наводнение, которое здесь называют потопом. В последние два дня минувшего июля находили с северо-запада перемежающиеся дожди. С 1-го августа река Селенга начала возвышаться и столь быстро, что 4-го числа поднялась уже до 24-х футов выше обыкновенной своей поверхности. Надобно предполагать, что сильные дожди шли более от Кяхты к юго-западу, потому что Селенга совершенно остановила течение побочных рек. Около 20-го числа она только начала упадать (к 22 числу убыль простиралась до 7-ми футов), и в продолжение сего времени между противоположными цепями береговых ее гор сверкала одна зеркальная поверхность вод, покрытая черными пятнами. Это были верхушки талинных дерев и кустов, обильно растущих по островам и береговым долинам. Сухопутное сообщение между Иркутском и Кяхтою пресеклось. От Верхнеудинска до Байкала, и на последней станции от Кяхты к Селенгинску, по большой дороге плавали в лодках. Торчащие из воды верстовые столбы показывали направление пути. Верхнеудинск почти весь был в воде; по улицам из дома в дом плавали в лодках. Селения, расположенные по Селенге и в устьях побочных рек, большой частью потоплены или снесены водою. Жители, нечаявшие столь высокой воды, [299] успели спасти только скот, а теперь и сами живут в юртах и шалашах по горным возвышениям.
Бедствия, причиненные сим наводнением, трудно представить во всем их объеме. Все сенокосы по берегам и островам Селенги, от границы до Байкала, потеряны, потому что скошенные травы унесены водою, а оставшиеся на корне покрыты илом. Равной участи подверглись и хлеба, посеянные близ разлившихся рек. К довершению сих бедствий, должно присовокупить еще потерю лова омулей, производимого по Селенге в первой половине августа. Известно, что селингинские омули составляют коренную пищу жителей Иркутской губернии, а самый лов доставляет пропитание нескольким тысячам людей обоего пола. Высокая вода отняла средства воспользования сим промыслом.
