- Разверните
ребёнка... Так, Денис, говоришь? - сейчас главное расположить его и незаметно
ощупать ножки. - Ты, Денис, когда вырастешь, кем решил стать? Так... Что
молчишь? Думаешь, я кому-нибудь расскажу? Нет, брат, обещаю, никому ни слова.
Та-ак. Хорошо...
- Военным буду, -
сказал Дениска, да так бодро, будто и не его принесли сейчас в одеяле.
-
Военным
- это, конечно, хорошо. Но ведь военные видел, как маршируют - раз-два,
раз-два. Так маршировать надо уметь, а ты в одеяле, на папиных руках...
-
А
я умею маршировать! - почти выкрикнул Дениска и вдруг спросил: - Показать?
Мальчик спустил
на пол ножки в голубых колготках, легонько спрыгнул с кушетки и... пошёл
бравым шагом к стеклянному шкафу с инструментами. Потом резко развернулся,
отчеканил несколько шагов обратно и, довольный произведённым эффектом, сел на
краешек кушетки, где сиротливо распласталось клетчатое байковое одеяло.
Доктор отвернулся
к окну, едва сдерживая смех. Родители ошарашенно смотрели друг на друга и молчали.
Денис победно восседал на кушетке.
Первым
пришёл в себя папа:
-
Раз
ты будешь военным, пойдём сейчас в магазин, купим тебе подарок.
Дениска
встрепенулся:
-
Какой?
-
Думаю,
как будущему военному, хороший армейский ремень тебе не помешает.
Все ушли на своих
ногах. Первый сегодняшний пациент оказался совершенно здоровым человеком. А
то, что он хитренький? Ну, с кем не бывает! Так не хочется иногда вставать на
ножки, когда предстоит детский сад, школа, командировка, смена у станка... Он
потом целый день вспоминал хитренького мальчика и улыбался. Ведь Дениска-то -
его родственная душа. Он тоже хотел быть военным. Вернее, военным врачом, но в
военно-медицинскую академию поступить не получилось, поступил в медицинский
институт с единственной целью - отучиться первый курс и перевестись. А тут
практика в детском отделении. Четырёхлетняя девочка с гнойным аппендицитом.
Белокурые локоны, бескровные губки, испарина на маленьком бледном лбу. После
операции он сидел на краешке её кровати, молодой, красивый юноша, ещё и не
думающий о собственных детях. Сидел и держал в руках её слабую ладошку: следил
за пульсом. Девочка дышала неспокойно, локоны разметались по подушке, она с
трудом открыла глаза, увидела дядю и вдруг потянулась к нему тоненькими
ручками, обхватила за шею, прижалась. Наверное, тогда и родился в нём детский
врач. Я спросила: «Когда? » Он рассказал эту историю. - Наверное, тогда...
