Я уже было понадеялся, что все обойдется. Вот кончится ужин, и я тихонько смоюсь наверх к Блэки Лоулесу, мечтал я.
Но тут нагрянули еще гости.
Сначала я увидел только тетку. Она была похожа на русскую тяжелоатлетку-дискобольшу. Муж ее держался в тени. Но я узнал его голос. Еще бы — столько раз его слышал!
— Так где же новые члены вашей семьи? — произнес голос.
Тогда Торстенсон хлопнул гостя по плечу и потащил в нашу сторону.
— Лассе! — охнул гость.
— Так вы знакомы? — удивился Торстенсон.
— В общем — да, — сказал директор школы. — Знакомы.
Оказалось, что директор с Торстенсоном старые приятели — с самого детства. Хотя, конечно, в детстве они еще не были старыми. А теперь вот ходили парочкой и о чем-то перешептывались. Директор качал головой и, казалось, был чем-то озабочен. Наверняка они обо мне трепались.
Директору было что порассказать!
Мама вряд ли сообщила Торстенсону о моих школьных злоключениях. Вот директор теперь и наверстывал.
— Я только хочу объяснить, как обстоят дела, — услышал я его фразу, когда мы садились за стол.
Гадство!
Я подцепил на вилку кусочек мяса с тарелки и принялся жевать, стараясь успокоиться. Вдруг это поможет не хуже той Асповой жвачки без сахара.
— Можешь думать что угодно, — отвечал Торстенсон директору, — но Лассе вполне нормальный мальчик. Хотя ему и непросто жилось там, откуда он переехал. Он еще выправится, вот увидишь.
И он ослепительно улыбнулся. Я просто глазам своим не поверил.
— Что ж, посмотрим, — пробормотал директор. — Посмотрим.
К этому моменту кусок мяса превратился уже в волокнистый комок. Я попытался проглотить его, но он попал не в то горло.
Я поперхнулся, выскочил из-за стола и кинулся на кухню. При каждом вздохе в горле что-то свистело.
— Подожди, — сказала Лолло, — я тебе помогу.
Она обхватила меня сзади и сдавила грудную клетку. И откуда у нее такая силушка взялась! Кусок подскочил вверх и снова оказался во рту.
— Вот так, — сказала Лолло.
Но она не расцепляла рук, пока я переводил дух. Запах свежевымытых волос и аромат ее духов ударили мне в нос, и у меня закружилась голова.
— Мне надо запить, — пробормотал я.
— Я принесу, — вызвалась она.
Лолло плеснула воды в стакан и подала мне. Вода была газированной и сладковатой на вкус. Когда я пил, пузырьки щекотали горло.
— Выпей еще, — посоветовала она. — Это полезно для горла.
Я и сам это чувствовал. Постепенно все злое словно растворялось. Рядом со мной стояла Лолло. Она смотрела, как я пью. И в глазах ее уже не было прежней злобы.
