Долгов вышел в коридор, и Максим услышал, как он распекает подчинённого.
— Тебе больше заняться нечем?
— Товарищ старший лейтенант, — оправдывался его помощник. — Я ведь только хотел узнать, всё ли у вас в порядке. Я слышал, что Горбун очень опасный враг. Вы, если что, только скажите.
— Я тебе чем сказал заниматься? Отправь патруль к обкому партии! Проверь оцепление в порту! Я тебе ещё два дня назад говорил, чтобы ты в архив сходил и принёс мне списки арестованных за последние два года! Работы непочатый край, а ты слоняешься без дела! Или мне тебя, как ленивого кота, во всё носом тыкать?!
Максим улыбнулся. Закрой он сейчас глаза, и живо представил бы себя на лодке, а в соседнем отсеке старпома, воспитывающего бездельников. Но на старшину, похоже, выговор Долгова не произвёл особого впечатления. По-прибалтийски растягивая слова, он спокойно спросил:
— А ничего, что Горбун у вас один в кабинете остался?
— Тьфу ты! Я тебе об одном, а ты мне всё о Горбуне! Ничего! У меня решётки на окнах. Шагай отсюда, и чтобы я тебя до вечера не видел.
В коридоре послышались удаляющиеся шаги, хлопнула входная дверь. Долгов вернулся в кабинет и рухнул на стул.
— Достал он со своей заботой!
— А кто он такой? Говорит странно.
— Из сочувствующих советской власти прибалтов. Когда я здесь появился, он уже тут был. Эстонец Велло Ярви, неплохой парень. Исполнительный, и видно, что в голове не опилки. Всё на лету хватает, но прилипчив до ужаса. За мной, как телёнок ходит. Ну да ладно, теперь он точно до вечера не появится. Давай лучше я тебя сейчас накормлю.
— Давай! — охотно согласился Максим. — Англичане меня всё чаем поили, а мне бы поесть.
— Ну у меня не разносолы. Едим ленд-лизовскую тушёнку, зато в избытке.
— Толик, а сколько сейчас времени? — Максим подошёл к окну и глянул на застывшее над сопками солнце.
— Самое время, обеденное. Когда ночь, солнце в другое окно светит, напротив.
Максим посмотрел вдоль проходящей рядом с домом дороги и споткнулся взглядом о стоявший у обочины ГАЗ-67. За рулём сидел майор, которого он видел в порту, и внимательно изучающе смотрел на окна и стены управления.
— Толик! Посмотри, вот этот малахольный майор бросался на меня в порту!
Долгов подошёл и заглянул через плечо Максима:
— А-а-а… Дрожин.
— Ты его знаешь?
— Да кто же его не знает. Из политотдела, майор Геннадий Дрожин. Известный горлопан. Все митинги его. Где только какой пень увидит, так сразу начинает с него вещать, какой он преданный ленинец. От таких ура-патриотов вред один. Я таким не верю, потому что знаю народную мудрость — кто громче всех кричит, у того морда в пуху! Отойди от окна.
