— Что же делать?
— Придётся тебе, Максим, побыть немного Горбуном. Сейчас для тебя это лучшая защита. Я всем скажу, что ты в разработке НКВД. Вести твоё дело буду лично. А там что-нибудь придумаем. Я хоть и вжился в образ Фёдорова, но всё равно назад к нам на лодку хочу. Так что будем вместе выбираться.
Максим понимающе кивнул и, отлив из графина в гранёный стакан, спросил:
— А как ты оказался этим Фёдоровым?
— На танкере «Азербайджан» всё произошло… А я ведь всё-таки спас дедушку Рябинина! Да… — Долгов встал из-за стола и, заново переживая события двухмесячной давности, подошёл к окну. — Лихо там всё закрутилось. И самолёты немецкие были, и торпеда была. А как в борт врезалась, так всё в мелочах помню. Такое не забудешь. Такой фонтан из масла взлетел, что по палубе ещё несколько дней, как по катку, катались. Фёдоров этот особистом на танкере был. И его единственного торпеда достала. Я сейчас понимаю, почему капитан так испугался. За старшего лейтенанта госбезопасности не сносить бы им всем головы. Это уж точно. Хоть что рассказывай, а если все живые, а особист нет, то тут подозрение на лицо. Я долго упирался, но меня всем экипажем уговаривали. А что прикажешь делать? Людей жалко, да и вас не было. Так я и стал поневоле самозванцем. Теперь для всех я Фёдоров Арнольд Филиппыч.
— Мы тебя тогда долго искали.
— Я в этом был уверен. Конвой нас бросил. И мы, как пробоину заделали, решили пойти не по накатанному пути, вдоль границы льдов, а напрямую в Мурманск. Рискованно, конечно, но повезло. Немцы нас не заметили. А как сюда пришли, так экипаж в один голос заявил, что я и есть их особист. Документы у Фёдорова сильные были. Подписи одна страшнее другой. Да и нехватка с кадрами здесь большая. Так что никто здесь не засомневался, считай, что всё на веру приняли, и определили меня в управление области.
Долгов засмеялся и заметил:
— Хорошо, что на документах ещё фотографий не было. А то мы с Фёдоровым на братьев-близнецов никак не тянем. А вот форма как раз по размеру оказалась. А если чуть что не так, то я делаю, как делал он — тычу в нос пистолет с дарственной надписью Меркулова. Это получше любой ксивы срабатывает. Вот так, Максим, и живём — «зажигалки» тушим, да диверсантов ловим. А этого дерьма здесь хватает.
Неожиданно Долгов прислушался. Максим тоже услышал, как в коридоре скрипнул пол. Старпом осторожно повернул ключ и распахнул дверь.
— Старшина! Ну что ты всё время возле моей двери трёшься?
