— Добрый вечер, Стоунвейл. И много радости доставляет вам ваша возмутительная, но богатенькая подружка? — Эджворт говорил негромко, словно рассчитывая, что его услышит только Лукас. — Чрезвычайно занятная юная леди, не так ли?
Лукас смотрел на издевательскую ухмылку на губах Эджворта, соображая, можно ли проигнорировать его слова. Похоже, нельзя. Эту реплику, кажется, слышали и Ферди Меривейл с приятелем. Оба они повернули головы, ожидая, что ответит Лукас.
— Я не обсуждаю порядочных женщин с людьми вашего сорта, Эджворт, — спокойно произнес Лукас. — А лично с вами я не стал бы говорить вообще ни о какой женщине.
— Утверждают, что наша леди не собирается выходить замуж, — гнул свое Эджворт, пренебрегая угрозой, прозвучавшей в голосе Лукаса. — Поскольку брак исключается, я прихожу к выводу, что в отношении мисс Хантингтон вы преследуете иные цели, верно? Вас уже столько раз видели вместе, что всем остается только ломать себе голову, как далеко зашли ваши отношения.
«Вот чем обернулась моя репутация хладнокровного человека, которого нелегко вывести из себя», — с горечью подумал Лукас. В тот вечер, когда он поймал его на нечестной игре, ему следовало во всеуслышание обвинить Эджворта, но теперь негодяй окончательно обнаглел.
Размышляя, Лукас сделал еще глоток кларета, понимая, что услышит его не один только Эджворт. Меривейл и его приятель хмурились, ожидая, как Лукас поступит с человеком, публично задевшим честь Виктории.
— Разумный человек воздержался бы от искушения чересчур много рассуждать о делах мисс Хантингтон, — произнес Лукас, — или заранее подготовился бы к встрече в Клери-Филд на рассвете в сопровождении двух секундантов.
Небольшая группка, состоявшая из Эджворта, Меривейла и его друга, внезапно затихла.
Эджворт, прищурившись, наблюдал за Лукасом:
— И что вы хотите этим сказать, Стоунвейл?
Губы Лукаса тронула холодная улыбка.
— Именно то, что вы услышали. Как вы знаете, я могу оставить без последствий небольшие проступки вроде нечестной игры в карты. Но я далеко не так терпелив, когда оскорбляют доброе имя невинной девушки. Решайте сами, Эджворт.
Эджворт отодвинулся от каминной доски, лицо его побагровело от ярости.
— Черт бы вас побрал, Стоунвейл! Чтоб тебе в ад провалиться, ублюдок! Думаешь, тебе всегда будет везти? — Он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Меривейл и его приятель приоткрыв рот смотрели в спину удалявшемуся Эджворту. Лукас одним махом проглотил больше кларета, чем успел выпить за весь вечер. Ему действительно повезло — Эджворт не решился на игру, в которой нельзя воспользоваться краплеными картами.
