Настойчивые призывы по информсети пропали втуне. Референдум не состоялся. Подавляющее большинство землян вообще не думало о какой — то там шутовской женской общине. Те же немногие, кто хоть как — то откликнулся на вопрос Совета, мыслили однозначно и кратко: «Оставьте их в покое, пусть делают, что хотят!»
Наплевательское молчание миллиардов лишний раз заставляло Совет прислушаться к отчаянным призывам «школы распада». Ее сторонники, жившие в своеобразном фаланстере[17] под Киото, утверждали, что человечество перестает быть единым целым. Да и что сегодня может соединить… даже не народ, а десять или двадцать тысяч человек? Раньше люди делали совместную работу, вынужденно сближала и жизнь в городах. Теперь нет разделения труда — единая техноэнергосфера, подчиненная Великому Помощнику, оставила человеку лишь чистое творчество, — да и города благополучно скончались, кроме памятных и заповедных… Живя в самом глухом углу вновь одичавшей Земли, можно получить какие угодно сведения, предметы, материалы, энергию. Поскольку нормой является созидание, — большинство «нетворцов» попросту вымерло от наркомании и других излишеств, — люди используют свое могущество исключительно в благих целях. Но личность, вырванная из общения, капсулируется: возникает сверхиндивидуализм, нечеловеческая изощренность. Люди — вселенные; люди, каждый из которых думает и говорит на языке, понятном ему одному, и становится, по сути, отдельным биовидом… Ни один аскет — отшельник или индийский садху не были столь отделены от мира, как наш современник, сидящий, допустим, во льдах Гренландии и ставящий там какие — нибудь опыты с расходом триллионов киловатт. Ну разве что выберется в свой любимый ресторанчик на берегу Сены, исторический заповедник Париж, съест там порцию устриц и луковый суп, поболтает с парой — тройкой таких же затосковавших творцов — одиночек (если поймут друг друга), послушает пение видеофантома Мориса Шевалье, завершит обед крепчайшим кофе — разумеется, уже в одной из кофеен Стамбула — Константинополя — и скорее домой, скручивать штопором бытие… Коллективы (кроме временных, ученических) сохраняются только в десантных лагерях да на орбитальных станциях периферии Кругов. Вместе держатся театральные и цирковые труппы, оркестры, некоторые школы художников — но это капли в море. Есть попытки сознательно противостоять распаду: профессиональные цехи и корпорации, клубы, движения (вроде «естественников» или «Второго Ренессанса»), родоплеменные поселки, Большие Дома… Однако их вес в масштабах Кругов Обитания невелик, а грядущее — смутно.
