Вадим остался сидеть у стойки, пьяно ухмыляясь танцовщице.
* * *
Без Станислава Федотовича Полине стало совсем тоскливо, и она раззевалась так, что покупатели, даже не прицениваясь, обходили их стол по большой дуге. Несмотря на солидные размеры ангара, в нем уже становилось душновато, отчего в сон клонило с еще большей силой.
Сосед-коноплевод тоже заскучал: пик продаж миновал и контрабандист решил размять ноги, прогулявшись вдоль ряда.
– Что, конкуренты, не идет торговля? – насмешливо поинтересовался он у Полины.
– Идет, – возразила девушка, уязвленная самодовольной рожей конкурента – круглой, сытой, с пижонской бородкой. – Ка… Папа как раз пошел заключать договор на всю партию.
– Да ну? – опешил коноплевод. – Кому это барахло нужно, да еще за такую цену?
– Это не барахло, а последнее достижение селекции, с повышенным содержанием каннабиноидов, – презрительно осадила его Полина. – Один куст заменяет три обычных.
Коноплевод скептически хмыкнул, но дальше не пошел. Рассмотрел коноплю так и эдак, задумчиво теребя бородку, и решил:
– Ладно, возьму на пробу. Даже если врешь, вы мне своей «конкуренцией» неплохую прибыль принесли, могу пожертвовать на бедность.
Полина опомнилась и выхватила горшок из-под загребущих рук покупателя.
– Извините, но куст уже забронирован! – испуганно затараторила она. – У нас партия – ровно сто штук, и это сотый.
«Не врет», – убедился и одновременно еще больше заинтересовался контрабандист.
– А если я двойную цену дам? – предложил он. – Соврешь папашке, что случайно уронила и поломала. Ну влупит он тебе, зато наконец сможешь приличный маникюр оплатить.
– Нет, – отрезала оскорбленная Полина; ногти она по микробиологической привычке стригла под корень, считая, что это гораздо красивее (а главное – удобнее!) громоздких расписных когтей. – Я папе никогда не вру.
– Ну как знаешь, – разочарованно отступил коноплевод.
Девушка еще немного помаялась, ругая про себя капитана и его любвеобильных друзей, а потом рассудила, что если сосед так спокойно оставил свое место, то и ей ничто не мешает это сделать. К тому же Полина успела убедиться, что здешние законы хоть и, мягко говоря, оригинальны, зато действенны. А если кто и сопрет горшок, куда он с ним денется из запертого ангара?
Сначала девушка еще оглядывалась, все ли в порядке, но потом наткнулась на зооотдел и обо всем позабыла. Несмотря на посещение новобобруйского ксенозоопарка и живого уголка биофака, большинство этих существ Полина раньше видела только в виде чучел, а то и картинок. Зоолог зачарованно переходила от лотка к лотку, тихо радуясь за Станислава Федотовича: будь у нее деньги, устоять против черной карахамской белочки девушка не смогла бы. Пушистая большеглазая зверюшка сидела на полу клетки, трогательно держа в синих чешуйчатых лапках кусок отодранного от обшивки пластика, и методично измельчала его в крошки. Уж ее-то, подумалось Полине, строгий капитан наверняка бы полюбил. Впрочем, рыба-медуза тоже была прекрасна. Ее можно было бы запустить в цистерну, когда та освободится из-под личинок меракийцев. И даже не обязательно разрешения спрашивать: рыбу-медузу в прозрачной воде все равно не видно, только если случайно нащупать – или она тебя нащупает.
