– Но Станислав Федотович… – жалобно начала Полина.
– Хватит, – жестко повторил капитан.
* * *
Станислав в последний раз шел по своему кораблю. То есть, конечно, придется ходить еще месяц, а то и полтора, но ощущения были именно такие – прощальные. Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, капитан остановился посреди коридорчика, провел рукой по светящейся линии, не столько разгоняющей темноту, сколько подчеркивающей. В ночной тиши транспортник казался особенно родным и уютным. Сегодня он еще летел вперед, к неизведанному, – а потом будет только отсидка и позорное возвращение с объяснением со всеми заказчиками по очереди.
До Станислава с удручающей ясностью дошло, почему некоторые вроде бы хорошие и умные люди уходят в пираты. Что для банка отобранный за долги корабль? Галочка в бумагах. И законопослушно отдать за нее самое дорогое…
– Так я тебе имя и не придумал, – виновато прошептал капитан, убирая руку. Отвернулся, шагнул вперед – и вздрогнул от неожиданности: Дэн сидел в «проклятом» кресле. По сосредоточенному лицу рыжего плясали слабые отблески развешанных полукругом вирт-окон. В одном была составленная Алексеем трасса, густо испещренная пометками, в другом – первоначальный вариант, на остальных – текст с голографиями. Приглядевшись, Станислав понял, что это новостные сводки о каких-то авариях; самой жизнерадостной картинкой была мумия на больничной койке. Остальным, видимо, повезло еще меньше.
При появлении капитана киборг даже не шелохнулся, и Станислав решил его тоже игнорировать: молча прошел к самому широкому иллюминатору, заложил руки за спину и сделал вид, что любуется космосом. Пенелопа и Одиссей были уже совсем близко, как разноцветные глаза огромного зверя, притаившегося в звездных джунглях. Разглядеть планету Станислав пока не смог.
Биоклавиатура еще немного пошуршала и замолчала.
– Это я виноват, – неожиданно сказал Дэн.
– В чем? – не понял капитан. – Что Алексей сбежал?
– Нет. Что мы застряли в открытом космосе.
Станислав резко повернулся. Рыжий по-прежнему на него не смотрел – но и в окна, похоже, тоже.
– В трассе Алексея все-таки были ошибки и ты о них умолчал?
– Нет. Она составлена правильно. Хорошее решение.
– Тогда что ты имеешь в виду? – еще больше запутался капитан.
– Мне не нравился переход Е-22 – К-321. Три года назад в этом районе почти подряд сбились с курса четыре корабля, но специальная комиссия не обнаружила никаких аномалий и станции вернули статус «А». Решили, что проблема заключалась в неисправности прыжковых двигателей. Случайное совпадение. Но из своей трассы я эту станцию все-таки исключил.
