Оказалось, царица и дочь деламского царя тоже были внутри этой скалы со своими верными служанками и наблюдали. Когда царь остался один и больше никого не было, они подошли к двери — ключ был там с той стороны, и изнутри ничего не было видно. Когда они вошли, Джимшед лежал лицом к стене. Дверь открылась, он обернулся и, увидев царицу, воскликнул: «Уж не видение ли это, как могла здесь оказаться Бепари?!» Бепари отвечала: «Да не допустит этого господь, не видение я и не дурной дорогой пришла». — «А как же ты пришла сюда? — спросил Джимшед. — Покажи мне!» Царица показала ему на дверь: «Вот отсюда я пришла». Я же ничего этого не видел, только голоса слышал, но сам молчал. Понял я, что был там тайный ход, иначе зачем было накладывать запрет на эту беседку, когда в городе много домов еще прекраснее и никто не запрещает их осматривать. Притворился я спящим. Царица пробыла там до утра.
Когда занялась заря, Джимшед пожелал выйти через ту дверь, но Бепари сказала ему: «Не надо! Деламская царевна наказала мне: «Кто знает, может, царь захочет пройти через эту дверь, не позволяй ему, иначе слух об этом разнесется, и, когда все это будут знать, какая в ней польза!» Я пойду тем же путем, а вы заприте дверь, ключ возьмите с собой и ступайте во дворец. Я тоже приду туда. Я думаю, что эта пещера лучше всего, что есть в этом городе!»
Царица ушла, и, когда она закрыла за собой дверь, в стене даже не было ничего заметно, не видно было, что там была дверь. Окликнул меня Джимшед: «Кераг! Ты спишь? Сторож должен быть более бдительным». Я отвечал: «Когда было нужно, я был бдительным стражем, а теперь было время спать, потому я спал». Засмеялся он: «Открой дверь!» Открыл я дверь, и повелел он: «Пойдем во дворец, сегодня займемся домашними делами, мне сегодня некогда, и я никого принимать не буду. Придворным скажи, пусть отдыхают. Завтра я провожу тебя, а сам еще два дня буду их гостем, все здесь улажу, а более мешкать не могу, пойду за тобой следом». Передал я придворным приказ царя, но отвечали они так: «Негоже царю без свиты входить в город. Когда царь пожалует, мы будем чествовать его и сопровождать до города. Но если он не хочет этого, то выйдем мы только завтра — не сегодня».
Царь оделся, сел на коня, и мы поехали. Джимшед приказал мне: «Ты никуда не уходи!» И я был с ним. Вошел он во дворец и увидел царицу, стало ему обидно. «В чем дело, — сказал он, — ты оказываешься там, где я не жду тебя». Царица засмеялась: «Сколько стран увидит человек, стольким уловкам и обучится». Джимшед отвечал: «Никак, ты унаследовала колдовство отца, больше негде было этому обучиться». Рассердилась Бепари и молвила: «Колдовство моего отца не тебе, а ему самому повредило. И я себе во вред поступлю, не только не покажу, а разрушу тот путь, по которому пришла сюда». Хотела она вскочить, но Джимшед схватил ее за руку и не отпустил. Сказал так: «Почему ты обиделась, солнце мое, при упоминании о твоем отце? Успокойся и скажи всю правду. Я своих дел от Керага не скрываю. А всем жителям я велел сегодня сидеть дома и не выходить на улицу».
