Гнев вспыхнул в нем, холодный, отчаянный, смертельный гнев. Гнев на пухлый кулак, на улыбающееся лицо, которое могло улыбаться за шахматной доской или из-за револьвера. Улыбка эгоцентриста, который старается победить робота, предназначенного для игры в шахматы, эгоцентриста, который верит, что может пристрелить Ашера Саттона. Этот гнев, чувствовал он, был чем-то большим, чем просто гнев. Что-то великое и уничтожающее, чем просто действие адреналина в человеке. Это было частью его и чем-то большим, чем он сам, большим, чем смертное создание из плоти и крови, которое было Ашером Саттоном. Ужас, вынырнувший из его нечеловечья.
Лицо словно таяло перед ним, или так ему показалось. Оно изменилось, и Саттон почувствовал, как гнев покинул его мозг и пулей вонзился в слабеющую фигуру, которая была Джеффри Бентоном. Револьвер Вентона громко кашлянул — вспышка, вырвавшаяся из дула, была кроваво-красной в лиловом свете. Потом Саттон почувствовал глухой удар своего револьвера в запястье, когда он сам нажал на спусковой крючок.
Бентон падая, наклонившись вперед, сгибаясь посередине, как бы от расстройства желудка. Перед Саттоном промелькнуло матово-бледное лицо и скрылось из виду в груде на полу.
На нем было написано удивление, боль и смертельный, всепобеждающий страх: черты лица были искажены и не похожи на человеческие.
Звуки выстрелов заставили всех замолчать в ослепительном свете, в котором вился пороховой дым. Саттон увидел белые шары лиц, уставившиеся на него. В них, в общем-то, ничего не выражалось, хотя у некоторых были открыты рты.
Он почувствовал, что его держат за локоть, и пошел, направляемый рукой в его ладони. Внезапно Ашер обмяк и вздрогнул: гнев ушел, и он сказал себе.
— Я только что убил человека.
— Быстро, — услышал он голос Евы Армор. — Мы должны убраться отсюда. Они сейчас все здесь окружат. Чертова толпа.
— Это были вы, — еле слышно выдохнул Саттон. — Я только сейчас вспомнил. Я сначала не понял имени. Вы его пробормотали… или, наверное, вы пришептывали, и я его просто не расслышал.
Девушка дернула его за руку.
— Они поставили Бентону условия. Они думали — это все, что нужно. Они и не предполагали, что вы можете быть в дуэли с ним на равных.
— Вы были той замечательной девочкой, — серьезно продолжал Саттон. — На вас был клетчатый передник, и вы все мяли его, как будто нервничали.
— О чем вы говорите?
— Ну, я рыбачил. И только что поймал огромную рыбину, когда вы подошли к…
