Но я знаю, что он со мной, и знаю, что он всегда со мной.
И все же ревизионисты пытаются исказить мои слова, пытаются дискредитировать меня. Они изменяют книгу и выкапывают острые сплетни о семье Саттонов, ошибки моих предков, раздувая их во много раз. Они стараются запятнать мое имя. Они посылают в прошлое человека, который вступает в разговор с Джоном К. Саттоном, узнают от него вещи, которые они могут использовать. Джон К. Саттон сказал, что у каждой семьи есть свои секреты, и, конечно, это верно. Старый и непреклонный человек — но он рассказал эти секреты.
И эта информация переносится из прошлого в будущее не для того, чтобы ею правильно воспользоваться. Потому что человек, который получил ее, уже идет по своему пути жизни с повязкой на глазах и босиком. Что-то случается, но он уже не может повернуть назад.
Что-то случилось. Что-то…
Саттон медленно поднялся.
— Что-то произошло, — сказал он себе, — и я знаю, что это было.
Шесть тысяч лет назад, в месте, которое называется Висконсин. Он двинулся вперед, направляясь к креслу пилота.
Ашер Саттон направлялся в Висконсин.
Кристофер Адамс неторопливо вошел в свой кабинет и повесил на крючок шляпу и пальто. Потом он повернулся, подвинул кресло к столу и в этот момент застыл, прислушиваясь.
Психометр снова подавал свои звуки:
“Крак, клик, клик, клик, Тики, клик, крак”.
Кристофер Адамс выпрямился и снова одел пальто и шляпу.
Выходя, он громко хлопнул дверью.
За всю свою жизнь он раньше не хлопал дверью…
…Саттон переплыл через реку, двигаясь медленно и уверенно. Вода была теплой и приятной для тела. И вода разговаривала с ним глубоким, наполненным значительности голосом, и Саттону представлялось, что она пытается сказать ему что-то: как она пыталась сказать это людям на протяжении многих веков. Могучий голос, говоривший на своем языке о том, чего не мог знать никто другой, и пытающийся передать это людям. Некоторые из них, возможно, поняли какую-то часть правды, получили от него какое-то мироощущение. Но никто из них не достиг того, чтобы понять все значение и весь смысл языка реки — ведь он был не известен никому.
— Он похож на тот язык, — подумал Саттон, — которым я пользуюсь для своих записей. Они сделаны на языке, забытом в Галактике необозримое количество лет назад, еще до того, как появился любой другой язык, даже в самом зачаточном состоянии. Либо это язык, который давно забыт, — решил он, — либо его просто никто не знает.
