— Никакого письма я не писала!
— Аня, я — про письмо в газету, — пояснила Вика, думая, что ее не понимают.
— Ни в какую газету я не писала.
— Тогда что же ты раньше не сказала? — изумилась Вика.
— А меня никто не спрашивал. Я слышала, как вы про какое-то письмо шептались. Только я думала, что это опять шутки, — подбородок Ани дрогнул, а глаза наполнились слезами.
Девочки снова горячо зашептали:
— Да брось ты…
— Подумаешь — что особенного…
— Что ты, Аня, как маленькая…
Вика сорвалась с места и бросилась в мужской угол.
— Никаких писем она не писала! Ясно?
— Ясно? — подхватил Олег, обращаясь к Володе.
— Иди ты к черту! — сказал Володя. — Что ты везде свой дурацкий нос суешь?
Слова эти и то, как они были сказаны, все было настолько не похоже на безропотного Климова, что Олег даже отступил на шаг. Он открыл было рот, чтобы сообщить Климову, что он, Олег, думает о его, Климове, носе. Но слова эти так и не были сказаны. Страшным, неимоверным, сверхгигантским усилием воли Олег заставил себя сдержаться. Возможно, в эту минуту родился новый Олег — Олег какой-нибудь сто двадцатый, человек далекого будущего.
— Интересно, — громко сказал Олег, обращая свои слова в женский угол. — Один не писал, другой не читал. Наверное, никакого письма вообще не было. Может, это просто кто-нибудь пошутил? Мне один раз в лагере горячую картофелину за шиворот опустили и раздавили. Вот это больно было!..
— А про какое тогда письмо мне Игорь говорил? — отозвалась из женского угла Лиля.
— Ну и что? А мне Кукин сказал. Верно, Кукин? — сказал Игорь.
— А что Кукин? А мне он сказал, — Саня мотнул головой в сторону Олега.
— А мне Вика сказала.
— А мне — Лиля.
Минуты три, переговариваясь из своих углов, ребята выясняли, кто сказал про письмо первым. Но выяснить этого не удалось. Пройдя по кругу, следствие вернулось к Олегу, что очень ему не понравилось.
— Да ну вас… — сказал Олег. — Так это никогда не кончится. Просто про письмо кто-то выдумал. Никакого письма не было — неужели не понятно? А раз ничего не было — значит, и ссориться не из-за чего. Пускай помирятся — и кончим это дело.
— Пускай сначала Климов скажет, за что он Аню ударил, — донеслось из женского угла. — Пускай он при всех прошения попросит.
— Это неправда! — звонко сказала Аня. — Ничего он меня не ударил!
Олег наморщил лоб, подумал.
— За что ты ее не ударил? — спросил он Володю, но тут же спохватился. — Тьфу! Совсем я с вами запутался. Никто ничего не писал, никто никого не ударял, а я должен разбираться. Может, это она тебя ударила?
