«Вот черт! Это уже слишком даже для меня».
Прямо перед ней по ту сторону окна за круглым столиком со своей супер-пупер стильной барышней сидел мужчина, вытащивший ее сегодня из лужи. Барышня, не донеся ложку с мороженым ко рту, прилежно наклонив голову и опять иронично вздернув свои красиво изогнутые бровки, рассматривала Ташу, как ребенок, впервые увидевший дрессированного медведя.
«Лучше бы я была медведем, — подумала Таша. — Интересно, он и правда меня пожалел?»
У мужчины за столиком был такой сочувствующий взгляд, что сомнений не было: он поставил ей диагноз. Шизофреничка? Полоумная? Сумасшедшая? Да. Городская сумасшедшая или что-то около того.
«Розовое пальто, говорите? — рассуждала Таша сама с собой. — Розовое пальто сегодня же будет изрезано на лапшу. Довыпендривалась. Как белая лошадь в анекдоте. Если бы не это проклятое пальто, он бы мог и не узнать. Ладно. Зато теперь он никогда не купит своей женщине розовое пальто. Я останусь в его памяти единственной. Идиоткой».
— Ничего, малыш, бывают ситуации и похуже, — соседка, она же лучшая подруга, Ляля потрепала Ташу по заплаканной щеке.
Рядом с уютной и теплой Лялей двадцатичетырехлетняя Таша, и правда, с удовольствием иногда чувствовала себя маленькой наивной девочкой.
На столе стояла бутылка мягкого, «женского» коньяка, и Таша, глотнув залпом грамм тридцать, растеплилась, как говорила ее мама, и сладко проклинала свою невезучесть.
— А кто сказал, что надо выделяться из толпы? Вы-ы-ыделилась, — гнусаво продолжила подвывать Таша.
Ляля налила еще по тридцать профилактических грамм, поглубже запахнула на груди свою любимую шаль из волнистой козы, глотнула коньяк, смачно укусила лимонную дольку, причмокнула и довольно иронично уточнила:
— Выделилась? Сейчас я тебе расскажу, что значит выделиться, наивная ты моя!
Женщина встала, пересмотрела стопку книг на журнальном столике, открыла одну из них, быстро пролистала, нашла то, что искала и протянула Таше:
— Читай! Вот, где я показываю!
— Травиата Компартовна Умойрыло-Клоп, — с каждым словом все больше распахивая глаза, прочитала Таша. И посмотрела на Ляльку.
— Вторая фамилия по мужу. Все поняла? Нам с тобой вообще волноваться не о чем. Это, напоминаю, реальная женщина с реальным именем и реальной фамилией. Хочу еще напомнить, что Травиата в переводе с итальянского — падшая женщина, то есть проститутка.
— Вот это выделилась, — вдохновенно продолжала Ляля, — вернее, сначала ее родители, а потом и она сама — ведь могла же изменить все это хозяйство на благозвучную Марию Петрову. Нет! Потому что Марий Петровых пять эшелонов можно загрузить, а эта женщина, не побоюсь этого слова, Травиата Компартовна Не-Буду-Ругаться-Клоп вошла в историю. Думаю, навсегда.
