— Ладно, спрашивай, — прошелестела Элен. — Тебе покоя не дает мысль: зачем я вообще высунула нос из машины? Я права?
— Разумеется! Я же просил тебя не выходить!
— Но я заметила подозрительный фургон. Проезжавшая машина высветила лицо одного из бандитов, сидевших в фургоне. Я заметила, что он сжимает в руках бинокль. У меня тут же возникли подозрения, и, чтобы их проверить, я вышла из машины и подобралась поближе.
— Проверять подозрения — моя работа, — мрачно заметил Пирс.
— Не злись! Если ты рискуешь, то мне сам Бог велел…
— Что? Подвергать себя опасности? Опомнись, Элен, мы же не в кино! Тут убивают по-настоящему!
— Я только посмотрела… Поняв, что вижу этого человека первый раз в жизни, я повернулась и пошла обратно в машину. Но он, судя по всему, меня заметил и бросился в погоню. Я побежала, а оглянувшись, заметила, что у него в руке пистолет. В голове у меня что-то завертелось, какие-то старые воспоминания… И, поскользнувшись, я упала. К счастью, Фокс был рядом, и тот побоялся меня трогать. А потом появился ты.
— Как выглядел этот человек?
— Довольно упитанный. Длинные волосы. Белый. Честно говоря, я не слишком его разглядывала, все произошло в считанные секунды…
Пирс окинул Элен взглядом, прошелся глазами по ее черным волосам, ниспадающим на плечи, вздымающейся груди. Она снова задрожала.
Ему захотелось обнять ее и успокоить, утешить, обрадовать… Но теперь, когда каждое мгновение их подстерегает опасность, увы, не до нежностей!
— Элен, — мягко начал он, — мне нужно, чтобы ты все рассказала. Ты что-то вспомнила, какие-то обрывки прошлого снова возникли у тебя в сознании. Так скажи мне, что именно тебе привиделось.
— Привиделось? — В ее голосе слышались возмущение и досада. — Думаешь устроить мне очередной сеанс психоанализа? А то вдруг я уже совсем спятила и меня пора отправить в психушку?
Пирс не винил Элен за этот всплеск эмоций. Ее негодование вполне объяснимо. За свою жизнь она испытала столько насмешек и притворной жалости, что любое неосторожное слово ее больно ранит.
— Ты все неверно поняла, — попытался растолковать он. — Мы теперь в одной спайке. Твои слабости — мои слабости. Я должен знать тебя вдоль и поперек. Нечто, случившееся в далеком — а может, и не в столь далеком — прошлом, сделало тебя чрезвычайно уязвимой. И я должен знать, что именно.
— Ладно… — Элен глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Я запаниковала, увидев в руке у этого мужчины пистолет. Для меня пистолет и смерть — одно и то же. С тех пор как отец застрелился, я не могу равнодушно смотреть на огнестрельное оружие. Это ты в состоянии понять?
