— А расплачиваться пришлось тебе, — прокомментировал Макларен. — Нога у тебя, конечно, ослабла, но через месяц она будет совсем другой.
— Да, Алекс, — подхватила Винни. — У тебя всегда все быстро заживало.
— У меня никогда не бывало такой серьезной травмы, — просто ответила Алекс. — Даже если все заживет, это еще не значит, что я снова смогу танцевать… Резкие повороты, вращения, прыжки с приземлением на одну ногу — это очень большая нагрузка. Колено может не выдержать.
Они понимали, что это вполне возможно.
— Давай не будем заглядывать слишком далеко, — посоветовал Скотт. — Томлинсон был довольно оптимистичен в своих прогнозах.
— Я немножко устала, вот и начала жалеть себя. Завтра мне будет гораздо лучше, — встрепенулась Алекс.
— Значит ли это, что ты готова ложиться спать? — Макларен допил скотч одним глотком.
— Сначала еще разок взгляну на ночное небо, — сказала Алекс. — Мне его так не хватало! Такого неба, как здесь, не увидишь нигде на свете. Оно такое огромное, такое чистое…
— Ну, давай выйдем на веранду.
Скотт поднялся. Перед его мысленным взором замелькали кадры из детства Алекс. Она как губки впитывала культуру аборигенов, начиная от ритуальных танцев и пения и кончая их удивительными познаниями по части лекарственных растений. Больше всего она любила их мифы. Мифы рассказывали обо всем: о жизненных циклах, о смерти и мире духов, о земле, огне и воде, о солнце, лупе и звездах. Алекс часто просила Скотта посадить ее к себе на плечо, чтобы она могла дотянуться и сорвать одно из «алмазных яблок», что висят на небе.
Алекс смотрела на мир так же, как и он. Или ему так казалось.
Он поглядел сверху вниз на Алекс, лежащую на диване. Она была невыносимо очаровательна — особым, только ей присущим сочетанием невинности и сексуальности. Ткань облегала ее нежную грудь, словно вторая кожа. Юбка мягкими складками обрисовывала очертания стройного, гибкого тела. Скотт думал о том, что ему предстоит тяжелое испытание. Без гипса Алекс, когда он держал ее на руках, прижималась к нему ближе, теснее. От этого кровь закипала в жилах, словно раскаленная лава. Она по–прежнему волновала его, и с ним нужно было как–то справляться.
— Если не возражаете, я пойду к себе. — Винни старательно притворилась, будто подавляет зевок. — Алекс, я тебе больше не понадоблюсь?
— Иди, иди, — ласково ответила Алекс. — Мне пора привыкать двигаться самостоятельно.
— Не забывай, что это должно происходить постепенно. — Скотт поднял ее на руки, как ребенка. — Если перенапряжешь ногу, это только отбросит тебя назад.
