Странные это люди, Уотсон, и самый странный из них — сам хозяин дома. Мне удалось встретиться с ним под благовидным предлогом, но в его черных, глубоко посаженных сумрачных глазах я прочел, что он почти не сомневается в том, каков истинный род моих занятий. Ему около пятидесяти лет; это сильный, подвижный мужчина со стального цвета волосами, черными кустистыми бровями; походка у него, как у оленя, а манера держаться — как у императора. Он неистов и властен; на его пергаментном лице написано, что человек этот не знает удержу. Он то ли иностранец, то ли долго жил в тропиках — весь пожелтел и высох, но вынослив, словно двужильный. Его друг и секретарь мистер Лукас — без сомнения, иностранец: кожа у него темная, шоколадного оттенка. Этот хитер, вкрадчив, похож на кота, разговаривает с ядовитой вежливостью. Как видите, Уотсон, налицо две группы иностранцев — одна в Вистерия-Лодж, другая — в «Высоких сводах»; так что наши пробелы начинают заполняться.
Эти, два человека, судя по всему, близкие друзья и являются главными среди обитателей дома. Но есть там и еще одна особа, которая в ближайшее время может оказаться нам весьма полезной. У Хендерсона двое детей, обе девочки одиннадцати и тринадцати лет. Есть там и еще один доверенный слуга. Эта небольшая группа людей составляет настоящую семью, они всегда путешествуют вместе, а Хендерсон — большой любитель путешествий, ему просто не сидится на месте. В «Высокие своды» он вернулся лишь несколько недель назад после годичного отсутствия. Могу добавить, что он сказочно богат, и какие бы у него ни были прихоти, ему легко их удовлетворять. Что касается остального, в его доме полно лакеев, горничных, дворецких и прочей разжиревшей от безделья челяди, которой кишат все принадлежащие английской знати загородные виллы.
Все эти подробности я узнал частью от деревенских болтунов, частью путем наблюдения за домом. Нет лучшего источника информации, чем уволенные слуги, затаившие обиду на хозяев. Мне посчастливилось одного такого найти. Говорю «посчастливилось», но я бы с ним не повстречался, если бы специально его не искал. По выражению Бэйнса, у каждого из нас своя система. Это и была моя система, позволившая мне найти Джона Уорнера, бывшего садовника из «Высоких сводов», уволенного в результате минутного каприза его самодура-хозяина. У него, в свою очередь, есть друзья среди живущих в доме слуг. Их объединяют страх перед хозяином и неприязнь к нему.
