— Презренный! — закричал я вне себя от гнева, — ты сломал ее, ты опозорил меня навсегда. Куда девал ты камни, которые украл?
— Украл? я? — закричал он.
— Да, ты вор! — ревел я, тряся его за плечи.
— Камни все. Нс может быть, чтобы их не было.
— Трех не достает, — сказал я, — и ты знаешь, где они. Ты украл и еще лжешь. Разве я не видел, как ты старался отломить другой кусок?
— Вы довольно ругали меня, — сказал он, — и более я терпеть не намерен. Теперь я ни скажу об этом ни слова, так как вы оскорбили меня. Я завтра же оставлю ваш дом и сам попробую пробить себе дорогу в жизни.
— Ты оставишь мой дом в руках полиции! — закричал я, почти обезумев от горя и гнева. Я добьюсь того, что узнаю правду.
— От меня вы больше ничего не узнаете, — сказал он, с такой силой, которой я в нем не подозревал. — Если вы хотите звать полицию, так пусть полиция и доискивается до истины.
Между тем уже весь дом поднялся на ноги, так как я в гневе сильно возвысил голос. Мэри первая вбежала в мою комнату и, при виде диадемы и выражения лица Артура, она догадалась обо всем, громко вскрикнула и без чувств упала на пол.
Я ПОСЛАЛ служанку за полицией и тотчас же передал в ее руки расследование дела. Когда полицейский инспектор и констебль вошли в дом, Артур, молча стоявший до тех пор со скрещенными на груди руками, спросил меня, в самом ли деле имею я намерение обвинить его в воровстве? Я отвечал ему, что теперь это уже не частное, а общественное дело, так как испорченная диадема была национальной собственностью. Я решил во всем следовать указаниям закона.
— По крайней мере, — сказал он, — вы не сейчас арестуете меня. Для вас самих будет выгоднее, если я выйду из дома на пять минут.
— Да, чтобы ты мог убежать или скрыть то, что ты украл! — воскликнул я.
Затем, представив ужасное положение, в которое я был поставлен, я стал умолять его вспомнить, что не только моя честь, но честь гораздо более важного лица была скомпрометирована, и что он подымет скандал, который вызовет целую бурю в государстве. Он может отвратить все это, если только скажет, где находятся недостающие три камни.
— Ты только обдумай хорошенько, — сказал я. — Тебя поймали на месте преступления, и никакое признание не может уже увеличить твою вину. Если ты только постараешься поправить дело, сказав нам, где находятся изумруды, все будет прощено и забыто.
— Поберегите ваше прощенье для тех, кто в нем нуждается, — сказал он с усмешкой и отвернулся от меня.
