Домой он приезжал когда только мог. Соседи уважительно кланялись ему, а ребятишки восхищенно глазели на блестящий черный мундир. Так было и теперь, когда он вышел на станции и медленно двинулся по знакомым улочкам. За все эти годы городок почти не изменился, даже коргардская угроза казалась здесь далеким, наркотическим кошмаром.
Вблизи Переландры никогда не велись военные действия и обитателям не довелось испытать все «прелести» срочной эвакуации. На Гладиусе все меньше оставалось таких уголков, где после долгого отсутствия можно было увидеть те же дома, те же цветники, те-же магазины и тех же людей за прилавками.
Когда Даниель свернул на улочку, ведущую к родительскому дому, он знал, что наверняка здесь даже птицы будут разгуливать по траве там же, где и всегда. И все же…
Напротив через улицу жили друзья родителей Даниеля, супруги Хабергены. Бывая в городе, он всегда навещал их. И тут он остановился как вкопанный: из-за поворота возник не плоский домик, очень похожий на дом его родителей, а покрытое слоем телекраски строение странной формы с башенками и пристройками. Хабергены, даже если б их хватило на это, никогда не позволили бы себе такую экстравагантность. Заинтригованный, он подошел к ограде, скользнул рукой по сенсору стража, но калитка не отворилась. Вместо этого теплый женский голос произнес:
– Я вас не знаю. Прошу представиться. Благодарю. Простите.
– Даниель Бондари. К Хабергенам.
– Весьма сожалею, – ответил домофон, – но Фридерик и Мануэла Хабергены сорок дней назад перебрались во Дворец Отдохновения в Бруубанке. Теперь у дома другой владелец. Благодарю. Простите.
– Кто новый владелец?
– Вас нет в перечне лиц, которым я должна отвечать на такие вопросы, вежливо, но решительно проинформировал Даниеля домофон женского пола. После чего добавил, как бы спохватившись: – Благодарю. Простите.
– Ну да, – проворчал Бондари и повернулся, чтобы пройти к своему, более гостеприимному, дому.
– Эй! Погодите! – Голос несомненно принадлежал той особе, которая наговорила текст на домофон. К калитке шла девушка. Короткие темные волосы, смуглое лицо, обычная домашняя одежда. Тем более странное впечатление производила серебристая сеточка, прикрывавшая её глаза: словно металлический паук раскинул паутинку между бровями, переносицей и скулами. Даниелю показалось, что под электронной пряжей он видит блеск глаз, но, возможно, это был обман зрения.
– Господин Бондари, – сказала девушка скорее утвердительно, чем вопросительно. Она остановилась по ту сторону ограды, но калитки не открыла.
