— Еще несколько вопросов, — сказал Холмс, садясь на кровать Стонтона. — Вы дежурите днем, не так ли?
— Да, сэр. Я работаю до одиннадцати часов вечера.
— Ночной портье, надеюсь, ничего необычного не заметил?
— Нет, сэр. Только несколько человек вернулись поздно из театра. Больше никто не приходил.
— Вы вчера никуда не отлучались из гостиницы?
— Нет, сэр.
— Были ли для мистера Стонтона письма или телеграммы?
— Да, сэр, телеграмма.
— Вот как, это интересно. В котором часу?
— Около шести.
— Где мистер Стонтон получил ее?
— У себя в комнате.
— Вы видели, как он читал ее?
— Да, сэр: я ждал, не будет ли ответа.
— Ну и как?
— Он написал ответ, сэр.
— Вы отнесли его на почту?
— Нет, он отнес сам.
— Но он написал его в вашем присутствии?
— Да, сэр. Я стоял у двери, а он сидел за столом, спиной ко мне. Когда он кончил писать, он сказал: «Можете идти, я отправлю ответ сам».
— Чем он писал ответ?
— Пером, сэр.
— Он взял телеграфный бланк со стола?
— Да, сэр. Он писал на верхнем бланке.
Холмс взял бланки и, подойдя к окну, тщательно осмотрел верхний.
— Жаль, что он не писал карандашом, — разочарованно сказал он, бросив бланки на стол. — Вы ведь, Уотсон, не раз, наверное, замечали, что буквы, написанные карандашом, четко отпечатываются на следующем листе — это обстоятельство разрушило немало счастливых браков. Ну, а здесь, к сожалению, нет никаких следов. Это значит, что он писал мягким широким пером. И я почти уверен, что в этом случае нам может помочь пресс-папье. Ага! Вот то, что нам нужно!
Он сорвал лист промокательной бумаги, и мы увидели на ней загадочные иероглифы.
— Поднесите к зеркалу! — заволновался Сирил Овертон.
— Не нужно, — сказал Холмс. — Бумага тонкая, мы увидим текст на обратной стороне.
Он перевернул листок, и мы прочитали: «Помогите нам, ради всего святого».
— Это последние слова телеграммы, которую Годфри Стонтон отправил за несколько часов до исчезновения. Не хватает по меньшей мере шести слов. Но и то, что есть, свидетельствует о серьезной опасности, угрожавшей молодому человеку, от которой кто-то мог бы защитить его. Причем, опасность угрожала двоим — в телеграмме стоит «нам», а не «мне». Так что замешан еще один человек. И это, конечно, ночной посетитель Годфри Стонтона, который сам был в крайнем смятении. Но что у него может быть с ним общего? И кто этот третий, кому была послана мольба о помощи? Вот с него-то мы и начнем наши поиски.
— Значит, первым делом надо узнать, кому послана телеграмма, — предположил я.
