>1Knecht R. J. 1984French Renaissance Monarchy: Francis I and Henry II.Longman. P. 24.
троната переставало быть целенаправленным, а без союзников корона не обладала влиянием на местах. Возникавшее недовольство фракций накладывалось на религиозный антагонизм, поскольку в провинциях боролись между собой лидеры протестантских и католических групп. Фанатичное религиозное противостояние делало невозможным достижение консенсуса или компромисса между короной и правящими элитами. Отсутствие идеологического единства исключало сотрудничество и взаимные обязательства между королем и знатью. Связь с конфессиональными организациями реанимировала провинциальную аристократическую оппозицию. С ослаблением королевской власти провинциальное дворянство и представительные ассамблеи постепенно стали присваивать финансовые и судебные права короны, а борьба аристократических фракций продолжала раздирать страну на части.
Пышным цветом расцвели теории сопротивления, гласившие: королям–еретикам можно не подчиняться, а тираноубийство угодно Богу. Сияние абсолютной монархии, сопротивление которой являлось оскорблением величества, померкло; локальные властные группировки и корпоративные организации не хотели более служить королевским нуждам, а суверенные права короля ускользали из его рук и переходили к его могущественным подданным. С 1588 по 1591 год Парижем управлял Комитет шестнадцати, который выдворил короля из его столицы. Сорбонна освободила Францию от присяги королю–тирану, и семь месяцев спустя Генрих III был убит. В такой обстановке приходилось начинать правление и Генриху IV, и кардиналу Ришелье. Поэтому неудивительно, что они сочли нужным обновить и теорию, и практику монархии.
Паркер напоминает, что Генрих IV известен нам как вояка, любовник и мастер эпиграммы. Однако его навыки решительного государственного деятеля, менее выигрышные с точки зрения кинематографистов, позволили ему восстановить пошатнувшиеся силы монархии. Противоядие религиозному отравлению было найдено после того, как он быстро обратился в католическую веру и гарантировал свободу протестантского богослужения в Нантском эдикте 1598 года. Наконец, он возобновил отношения с элитой. Даже такие несговорчивые члены Католической лиги, как герцог Майенн–ский, были наконец умиротворены. Сюлли, министр финансов Генриха IV, был единственным человеком в Европе начала XVII века, который действительно смог пополнить ресурсы центрального правительства. Он считал, что некоторые штаты, парламенты и городские советы использовали свои привилегии в корыстных целях и получали налоговые льготы за чужой счет. Сюлли стремился восстановить равновесие между королевской властью и другими властными группами, существовавшее до гражданских войн. В некоторых регионах, например в Гиени, сложившаяся ситуация и политиче–екая конъюнктура делали возможным и желательным ввести должности назначаемых правительством элю; в других местах сохранялся прежний порядок управления. Там, где городской совет оказывал сопротивление политике центра, как это произошло в 1602 году в Лиможе, муниципальное самоуправление ограничивалось; в других городах, например в Руане, ничего не изменялось.
