Гуртьев улыбнулся и промолчал.
Бойцы встретили разведчика шутками:
— Ну как, познакомился?
— О, он у нас покоритель молодых сердец!
— Война войной, а он о «красавицах» не забывает.
И долго подтрунивали над ним, как вдруг уже подходивший к берегу катер перевернулся, а ехавшие на нем вплавь стали добираться до берега. Но не все, погиб рулевой.
— Вами все местные жители проверены? — спросил Гуртьев контрразведчика, выделяя слово «местные».
— Да, — ответил тот.
Гуртьев пожал плечами и, обращаясь к нам, заметил:
— А все же не спускайте глаз с женщины, что ходит на Волгу со своими ведрами.
И мы следили.
На следующий день она дважды спускалась к реке за водой и тихо возвращалась к себе. Ничем особенным эти дни не выделялись. Систематическое и добросовестное наблюдение за ней тоже ничего не дало.
— Она плачет все время, и сидя, и на ходу, да в землю чего-то тыкает, — сказал лишь один из разведчиков, которому я поручил эту работу.
Сообщение не настораживало. Плакать в те дни по многим причинам мог человек. Возможно, и она потеряла кого-то из родни. А чем выразить горе, как не слезами? Словом, мы успокоились. Но все же побывали у нее, проверили документы, но ничего подозрительного не обнаружили.
— Бедная глухонемая женщина, и только, — доложил я Гуртьеву.
— Во что бы то ни стало, как только она выйдет к Волге, помогите нести ведра, — приказал он.
Приказ был выполнен. Когда на следующий день она пошла к реке, мои разведчики взяли у нее коромысло и понесли. Немая взволновалась. Разведчик, несший ведра, все время оборачивался, пожимал плечами, при этом ведра у него смешно подпрыгивали. У самого обрыва он резко свернул в сторону и помчался к командному пункту дивизии. А женщина вся съежилась и, что-то мыча, показывала на свое «гнездо». Но отвлечь внимание разведчиков ей не удалось. Заметив, что их товарищ слишком легко бежал с полными ведрами воды, они схватили «немую» и повели на КП. Допрашивал Гуртьев.
— Я ничего не скажу. Можете меня даже расстрелять! — проговорила задержанная по-немецки.
Позже она все же заговорила, и уже по-русски. Сообщила, что заброшена в Советский Союз незадолго до войны. Жила она в Красноармейске. Со своими специально и довольно-таки искусно устроенными ведрами — приемопередатчиком — работала еще до наступления.
— Мы и не догадывались, — нагло заявила она, — что именно вы, Гуртьев, со своим штабом находитесь здесь, на правом берегу Волги. Знай я раньше, вас давно бы уже не было.
