До встречи с тобой… | страница 50
Когда Кэти вышла, в комнате воцарилось молчание. Джоанна положила в чашку сахар и взяла ячменную лепешку. Она никогда раньше не испытывала такого смущения, и это раздражало ее. Что такого в этом человеке, от чего она лишается обычного самообладания?
— Вы, похоже, очаровали нашу малышку, — вдруг сказал Чарльз, заставив Джоанну вздрогнуть.
Она кое-как взяла себя в руки и подняла на него глаза.
— Кэти еще в том возрасте, когда людей ценят по их реальным достоинствам, — холодно заметила она. — Вы, может быть, не поверите, но она мне тоже понравилась.
— Почему же? У вас много общего.
— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила Джоанна.
Чарльз поставил стакан на стол и закурил.
— Ничего страшного. Я к ней очень привязан.
— Уж не хотите ли вы сказать, будто изменили свое мнение на мой счет?
Ее вопрос остался без ответа. Чарльз с минуту задумчиво смотрел на нее.
— Да, чуть не забыл. Я приготовил вам чек.
Джоанна замерла.
— Порвите его, — сказала она наконец, гордо вскинув голову. — Я передумала.
Его губы тронула легкая усмешка.
— М-м… я предполагал, что вы можете передумать.
— Что вы хотите сказать?
— Я редко ошибаюсь… особенно в людях. Каким бы человеком вы ни были, я уверен, что личная выгода не главное для вас.
— Тогда почему же вы предложили мне деньги?
Он пожал плечами.
— Мне показалось, что это самый легкий способ завлечь вас на Остров. Намеренно нанесенная обида чаще всего вызывает у человека совершенно определенную реакцию. Я рассчитал, что вы либо пошлете меня к черту, либо используете какой-нибудь чисто женский трюк в той игре, которую я вам предложил.
— Да вы, оказывается, настоящий психолог! — воскликнула Джоанна. — А если бы я послала вас к черту?
— Тогда я сменил бы тактику, — беспечно ответил он. — Но я чувствовал, что ваша гордость скорее толкнет вас на второй путь.
В этот момент вернулась Кэти.
Позднее Джоанна вспомнила слова Чарльза и задумалась. Она никогда не считала себя чересчур гордой, если не считать гордостью легкое презрение к людям, которым все в жизни дается легко, а они думают, будто так и должно быть. Но когда тебе приходится бороться за место под солнцем, разве не естественна обида на тех, кто получил все без малейшего труда? Возможно, нет. Может быть, такого рода гордость так же неприятна, как и снисходительность, с которой на нее смотрят Ванесса и Моника Даррант.
В тот же вечер, когда Чарльз ушел к себе домой, а все еще пили кофе в гостиной, Нил вдруг встал из-за стола и сказал: