Чарльз читал газету, но, увидев Джоанну, тут же отложил ее и встал.
— Может быть, попробуете английский завтрак? Или ограничитесь кофе с булочками? — поинтересовался он, когда девушка села за стол.
— Ну, наверное, в чужой монастырь… — улыбаясь, начала она.
— Ваша профессия требует жесткой диеты? — спросил Чарльз, когда она вместо овсяной каши выбрала грейпфрут.
— Нет. К счастью, я могу есть, сколько захочу. Пожалуйста, читайте свою газету. Я знаю, что у англичан так принято.
— А что принято во Франции? Наверняка даже французская галантность имеет предел?
— Не знаю. Обычно я завтракаю одна, — беспечно сказала Джоанна. — Да, вот еще что… — вспомнила она свое вчерашнее затруднение. — Не могли бы вы дать мне некоторую сумму в английской валюте? У меня только франки, и вчера я не смогла дать чаевые носильщику.
— Конечно. Я совершенно забыл. — Он достал несколько банкнот и горсть серебра и положил их рядом с ее тарелкой.
Джоанна поблагодарила его и спрятала деньги в сумочку. Поднимая глаза, она перехватила презрительный взгляд тучной матроны, сидевшей за соседним столиком.
Джоанна сосредоточила внимание на еде, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
— Что вас позабавило? — поинтересовался Чарльз.
— Только то, что вы возмутили нашу соседку, — тихо ответила она. — Она, вероятно, подумала, что я — сомнительная дамочка. Надеюсь, она не пойдет жаловаться управляющему.
Чарльз осторожно взглянул на соседний столик и встретил гневный взгляд дамы.
— Простите. Я поступил не очень тактично, — признался он.
— Я подумала о другом, — задумчиво произнесла она. — Может быть, мне лучше утаить, что я работаю в кабаре. Люди почему-то считают, что артисты, работающие в ночных клубах и кабаре, ведут аморальный образ жизни. Мне бы не хотелось компрометировать вашу семью.
— Мне кажется, вы все равно привлечете к себе внимание, — с улыбкой сказал он.
— В самом деле? Почему вы так думаете?
Он перевел взгляд с ее лица на изящные руки с ухоженными ногтями, покрытыми розовым лаком.
— В наших местах не привыкли к парижской элегантности, — мягко заметил он.
— Ну, если хотите, я могу одеться еще проще, — серьезно предложила она.
Чарльз усмехнулся.
— Нет, не надо. Если только вам не вздумается надеть расшитое блестками платье, что было на вас тем вечером, вы, я думаю, избежите серьезного осуждения.
Джоанна с удивлением почувствовала, что краснеет. Она совсем забыла, что в тот вечер, когда Чарльз появился в кабаре, на ней был один из самых открытых сценических костюмов. Мысль о том, что он видел ее в нем на сцене и за кулисами, почему-то смутила девушку.
