Эдвард улыбнулся в знак согласия.
— Тут я за нее спокоен. Будущий муж Элен благородный человек. Он богат, и у меня нет причин заподозрить его в женитьбе по расчету. Лучшего мужа ей и не пожелаешь.
Это утверждение Диана оспаривать не могла, хотя ей хотелось кричать во весь голос, открыть Эдварду глаза, ибо она тоже когда-то верила в благородство лорда Дерлинга.
Диана на мгновение умолкла, прислушиваясь к топоту копыт.
— Вы пробовали поговорить с вашей матушкой? — наконец спросила она. — Быть может, горе так завладело ею, что она уж и сама не знает, как преодолеть его.
Эдвард вздохнул.
— Я говорил с ней, и не раз. После смерти отца мы много времени проводили вместе, но и тогда все было напрасно. Она мало слушала меня. Поначалу я проявлял терпение, полагал, что ее страдания — горе вдовы, которое со временем должно утихнуть, но время шло, и ничего не менялось. Я сдался. Терпение — большое достоинство, но мне его не хватило. Мать окружали дети и друзья, но она замкнулась в себе, и друзья перестали к ней приезжать.
— Чужое горе часто трудно понять, — тихо промолвила Диана. — Каждый переживает его по-своему, и порой окружающим эти переживания непонятны.
— Да, но моя мать попросту не захотела пережить свое горе. Она по-прежнему в трауре. Порой мне кажется, ее скорбь — способ убежать от жизненных треволнений, — сказал Эдвард с отчаянием. — Если б мать хоть пыталась жить дальше, боролась, я бы, по крайней мере, жалел ее. Но, видя, как она безжалостно поступает со своими близкими… со своей жизнью…
Едва ли сознавая, что делает, Диана положила свою руку на руку Эдварда.
— Ручаюсь вам, Эдвард: время излечит ее. Страдания никому не приносят радости. Я свято верю, что стремление подняться над своими горестями заложено в человеке природой. Быть может, столь неутешная печаль призвана доказать, как глубоко она любила вашего отца.
— Никто никогда не смел усомниться в этом. Люди скорее были склонны ставить под вопрос его любовь к ней. — Эдвард со вздохом понурился. — К сожалению, она отвращает от себя всех, кто любит ее. — Эдвард накрыл рукой пальцы Дианы и слегка пожал их. — Однако довольно о моих невзгодах. Они не должны становиться предметом наших с вами бесед. Очень любезно было с вашей стороны выслушать меня, Дженни. — Убрав руку, Эдвард распрямился в седле. — Недавно я имел удовольствие ознакомиться с книгой Вильяма Роско, в которой описывается жизнь Лоренцо ди Медичи. Вам не доводилось прочесть ее?
