– Бей! – скомандовал он и пустил вторую.
Обе стрелы до половины утонули в груди манагера. Жёлудь выстрелил и пробил до самого оперения. Манагер ринулся на них, выдёргивая из кармана что-то прямоугольное, чёрное. Третья стрела Щавеля утонула в его шее, но отвратительное создание вскинуло предмет к самым глазам.
Выстрел саданул над поляной. Диковинное орудие и башка манагера брызнули под ударом картечи. Тело, не сгибаясь, упало, ляпнув во все стороны зелёной жижей. Лузга опустил дымящийся обрез.
– Как дети, за вами глаз да глаз нужен, – по-волчьи оскалился он. Вынул стреляную гильзу, перезарядил.
– Что это было? – Жёлудь побледнел. – Из дома же никто не выходил, мы сколько смотрели…
– Он там и обитал. Это исчезающий вид – хипстер, работающий туалетным манагером. Менеджер по клинингу, говоря на старомосковском. Он так долго вёл растительный образ жизни ещё до Большого Пиндеца, что под воздействием радиации соответственно преобразился. Внутри гниль, снаружи пустая оболочка. – Щавель навёл лук на заднюю дверь больнички. – Хорошо, что он не успел полыхнуть вспышкой. Снимок мыльницей крадёт душу, и человек остаток жизни бродит как тень, да потом особенно долго не живёт.
В домине отродье пришло в движение. Зашаркали, затопали, в переднюю дверь ударили, но не открыли. «Стрелы из трупа не успел достать!» – пожалел Щавель.
– Готовься! – скомандовал он. – Лузга, будь на стрёме.
– Понял, не дурак, – пробурчал оружейный мастер. – Не полезу, пока вплотную не подойдут.
Задняя дверь отворилась. Щавель и Жёлудь пустили в проём две стрелы. В доме заорали. Отец с сыном выстрелили снова. Мельтешение в коридоре прекратилось.
– Пошли! – Старый лучник, пригнувшись, ринулся на крыльцо.
В коридоре на полу колотился в агонии гад в тёмно-синем костюме. Ещё одна мразота в строгой кофте и юбке чуть ниже колен хрипела и булькала – Жёлудь попал в горло.
Щавель резко выдвинул руку, натягивая лук, на ходу целясь по наконечнику, и спустил тетиву. Высунувший башку манагер получил стрелу в глаз, крутнулся на месте, дико визжа, и свалился на пол. Новая стрела Щавеля уже была в гнезде.
– Жёлудь, назад поглядывай, – приказал он. – Лузга, ближе держись. Сейчас полезут!
Вопреки опасению, обошлось. Манагеры не успели заселить старую больничку под завязку, да и не было в них согласия, поддержки и взаимовыручки, только интриги да пафос. Ещё троих застрелили в их кабинетах порознь. Они не оказывали сопротивления, лишь один пробовал спрятаться под столом, и Жёлудю пришлось всадить стрелу в наетую задницу, чтобы убогая тварь засуетилась от боли и страха и показала своё истинное лицо. Греческий осадный лук вонзил гранёный наконечник глубоко в пасть.
