– Если мы признаём, что в Орде хана назначает на престол любая чернь, то можем допустить, что и бабы выбирают наравне с мужичьём.
– Дикари, – рассудил высокоучёный лепила.
– Странно, что они при таком раскладе ещё барда себе не выбрали в управители, – отпустил Щавель.
– Басурмане, они басурмане и есть. Умом их не понять, – сказал Карп. – Вводят заположняк какие-то чудные ограничения на женитьбу. У них там в Орде больше четырёх жён иметь нельзя, сколь бы ты ни был богат и знатен. Хоть ты сотню с детьми можешь содержать, а всё равно. И наложниц иметь нельзя. Дурь.
– Четыре года, четыре жены. Нет ли в этом чародейного умысла? – Альберт Калужский глядел в глубины тайной науки. – Прискорбно, что не сыскать здесь ни одного ученика школы греческого мудреца Платона. Он бы просветил нас в нюансах нумерологии. Наверняка не просто так связаны вместе основы семейного и государственного управления.
– У шведов тоже есть запрет брать больше и меньше двух жён, – задумчиво сказал Щавель. – Или две, или ходи холостым. Ихняя семья называется шведская тройка.
– С жёнами? – удивился лепила. – А я думал, с конями.
– С конями – русская тройка, – уточнил сведущий в гужевом транспорте Карп.
– Дикарские порядки, – ледяным тоном отчеканил Щавель. – Если здраво судить, то почему я не могу иметь столько жён, сколько способен прокормить? Это ведь глупость – препятствовать мне множить род, коль я деятелен и успешен.
– Возможно, всё дело в потенции, – предположил лекарь. – Так называют греки мужскую силу, коя гнездится в череслах. Их национальные особенности физиологии сформировали культурную, религиозную и политическую традиции, которые были впоследствии узаконены.
– Не может быть, – сказал Карп. – У шведов две жены и король, который правит, пока не передаст престол старшему сыну. Две! Даже не четыре, как у басурман, но никаких тебе калифов на час. Бабы в Орде кого-то выбирают не потому, что ими дорожат. Дело тут не в череслах, а в чём-то другом.
– Дикари, что с них взять, – пожал плечами Альберт.
– А у светлейшего князя сто пятьдесят пять жён, не считая наложниц, – напомнил Щавель.
Достойные мужи уважительно посмеялись могуществу Лучезавра и пришли к единодушному мнению, что за Камой делать нечего, а Орду как гоняли, так и будут гонять, возвращая басурман в их дикие земли к их нелепым обычаям. Да и шведы, в общем-то, странноватый народец, достойный прозябать на краю света, в стране голого камня и снегов.
