— Надеюсь, что так. От всей души на то уповаю. Знайте, Роберт, я открыл вам то, чего, пожалуй, не открыл бы и родному брату, будь у меня брат. И сделал я это потому, что верю и надеюсь, что вы человек, который не станет употреблять это могущество, если оно достанется вам от меня по наследству, в корыстных, эгоистических целях. Но и вам я не сказал всего. Есть одно звено, о котором я умолчал и о котором вы узнаете лишь после моей смерти. Взгляните!
Он подошел к большому, окованному железом сундуку, стоявшему в углу, и, открыв его, достал небольшую шкатулку резной слоновой кости.
— Внутри лежит документ, раскрывающий подробности процесса, пока еще вам неизвестные. Если со мной что-нибудь случится, вы всегда сможете продолжать мое дело, выполнять мои планы, следуя указаниям, изложенным в этой бумаге. Теперь, — заключил он, опустив шкатулку на прежнее место, — я буду часто обращаться к вам за помощью. Но сегодня она мне не понадобится. Я и так отнял у вас слишком много времени. Если отсюда пойдете прямо домой, прошу вас, передайте Лауре, что я зайду к ней сегодня вечером.
Итак, великая тайна раскрыта! Роберт шел домой, и в голове у него вился целый рой мыслей, кровь стучала в висках. Он поежился, когда утром выходил из «Зеленых Вязов» навстречу сырому, холодному ветру, в густую, туманную мглу. Но теперь он все ощущал иначе, все видел в розовом свете, он шагал по грязной, изрезанной глубокими колеями деревенской улочке — и ему хотелось петь, танцевать. Чудесный удел выпал на долю Рафлза Хоу, но и ему, Роберту, едва ли худший. Ведь он посвящен в великий секрет алхимика, ему достанется сказочное богатство, каким не обладают и монархи, и в придачу свобода и независимость, каких у монархов нет. Поистине завидная доля! Перед ним вставали тысячи радостных видений будущего, в мечтах он уже вознесся над всем миром: люди падали перед ним ниц, моля о помощи или вознося благодарения за милости.
Каким неприглядным показался ему запущенный их сад с редким кустарником и тощими вязами, каким жалким простой кирпичный фасад дома с окрашенным в зеленый цвет деревянным крыльцом! Все это и раньше оскорбляло его вкус художника, но сейчас безобразие дома показалось ему нестерпимым. А комната! Стулья, обитые клеенкой, ковер унылой расцветки, на полу дорожка из разноцветных лоскутков — все вызывало в нем отвращение. Одно лишь было красиво в этой комнате — его сестра, и взгляд Роберта остановился на ней с удовольствием. Лаура сидела в кресле у камина, и прекрасное, тонкое, белое ее лицо четко выделялось на темном фоне стены.
