С меня было вполне достаточно одного вида этого дома и вздохов и стонов ночного ветра в ветвях. Но Джим распахнул калитку, и мы двинулись по аллее, а гравий поскрипывал у нас под ногами. Старый дом вздымался высоко в небо, на стеклах множества окошек мерцали лунные блики, три его стены омывал ручей. Вскоре мы приблизились к высокой двери под аркой, сбоку от нее висела на петлях решетка.
— Нам повезло, Родди, — прошептал Джим. — Одно окно открыто.
— А может, хватит, а, Джим? — сказал я, стуча зубами от страха.
— Я тебя подсажу.
— Нет-нет, я не хочу первый.
— Тогда я сам полезу.
Он ухватился за подоконник, и вот его колено уже на окне.
— Ну, Родди, давай руки.
Рывком он подтянул меня вверх, и в следующий миг мы были в доме с привидениями.
Деревянный пол гулко охнул, когда мы спрыгнули с подоконника, казалось, внизу глухими раскатами отдавалось эхо. Мы застыли на месте, но тут Джим расхохотался.
— Ну совсем как старый барабан! — воскликнул он. — Сейчас засветим огонь, Родди, и поглядим, что тут есть.
У него в кармане оказались свеча и трутница. Пламя разгорелось, и мы увидели каменный свод и широкие сосновые полки, уставленные запыленной посудой. Мы попали в буфетную.
— Сейчас я покажу тебе дом, — весело сказал Джим и, распахнув дверь, первым вступил в зал. Помню высокие, с дубовыми панелями стены, украшенные оленьими головами, и в углу — белый мраморный бюст, при виде которого у меня сердце ушло в пятки. Отсюда можно было попасть во многие комнаты, и мы переходили из одной в другую — кухня, посудная, малая гостиная, столовая, — и всюду так же удушливо пахло пылью и плесенью.
— Тут они играли в карты, Джим, — вполголоса сказал я. — Вот за этим самым столом.
— Смотри-ка, и карты еще лежат! — воскликнул Джим и снял со столика побуревшее полотенце. Под ним и в самом деле оказались игральные карты, колод сорок, не меньше, — они лежали на этом месте с той самой трагической ночи, когда здесь играли в последний раз — еще до того, как я родился.
— Интересно, куда ведет эта лестница? — сказал Джим.
— Не ходи туда! — закричал я и схватил его за руку. — Она, наверно, ведет в комнату, где его убили.
— Откуда ты знаешь?
— Священник говорил, что на потолке они увидели… Ой, Джим, и сейчас видно!
Он поднял свечу — прямо над нами на белой штукатурке темнело большое пятно.
— Кажется, ты прав, — сказал Джим, — но я все равно пойду погляжу.
— Не надо, Джим, не надо! — взмолился я.
— Замолчи, Родди! Если боишься, можешь не ходить. Я мигом вернусь. Что толку искать встречи с привидениями, если… Боже милостивый, кто-то спускается по лестнице!
