Зугги удивился несказанно, но покорно вытащил из-за голенища свой нож. А Линн, сгорбленно шлепая по вонючей грязи, подвела безучастную и потерявшую волю пленницу к тому краю островка. Тени заворчали громче и приблизились уже совсем близко. Но лезвие в недрогнувшей ручке уже размашисто чиркнуло по доверчиво подставленному собачьему горлу, выплеснув на затянутое ряской болото целый веер темно-красных брызг.
— Пейте, стервецы… — проворчала девчонка и толкнула ищейку вперед.
Та еще сделала пару шагов на непослушных, подгибающихся лапах — и тут ее разорвало в клочья невидимым вихрем. Словно мыльный пузырь лопнул — быстро и почти беззвучно. Лишь слабый скулящий стон завяз в белесом тумане.
Кузнец смотрел, широко раскрыв глаза от удивления. По правде говоря, Линн и сама не знала, что она и зачем делает. Словно кто нашептывал ей. Но, судя по тому, как призраки с довольным ворчанием скрылись, она сделала все правильно.
— А теперь ходу, Зугги, — путь свободен, — устало пошатнувшись, выдохнула девчонка, с трудом разгибая сведенную судорогой ладонь с рукоятью.
И едва не наделавший в штаны Зугги дал ходу. Он уже сообразил, что к чему, когда здоровенную псину разметало словно клуб дыма ветром. Оступаясь и оскальзываясь, он рванул вперед с резвостью удирающего от погони лося. С трудом сдерживая себя, чтобы не пуститься от какой-то радости в пляс, Линн шла позади, едва не насвистывая беззаботную песенку. «Дело на мази, осталось только дождаться», — думала девушка.
И она дождалась. Сделав-таки один-единственный неверный шаг, старый кузнец ухнул в брызнувшую болотной жижей трясину по пояс. Еще дернулся было по инерции, но жердь в его руках сломалась, словно тонкая лучина, а топь, жадно чавкнув, тут же принялась засасывать неосторожную жертву. Зугги скинул с плеч мешок и отшвырнул его в сторону, под ноги Линн.
— Там веревка, сбоку. Привяжи к чему… — А сам уже погрузился до подмышек, бестолково загребая всплывающий вокруг черно-зеленоватый ил.
Линн стояла, засунув руки в карманы чуть широковатых ей, заляпанных грязью штанов и внимательно наблюдала, как быстро жадное болото затягивает в себя еще живого кузнеца. Тот взглянул на нее — и лицо его побледнело.
— Ты чего? — судорожно вздохнув, спросил он и замер, пораженный озарением.
И эта заминка стоила ему очень дорого, он погрузился в черную, маслянистую и тошнотворно пахнущую жижу по плечи.
Линн медленно кивнула.
— Да, старик. Та лепешка, что неосторожно слопал колдун, предназначалась тебе. А Соплю я сама подставила — еще в доме он шагнул не туда и вляпался во что-то зловредное.
