— Нет, этого не может быть! Все эти истории о вампирах — миф, вымысел!
— Как видишь, не такой уж вымысел. Сама подумай: ты стала гораздо сильнее, чем была, солнечный свет причиняет тебе боль, твои клыки стали длиннее, и ты чувствуешь жажду крови.
При последних словах Полина побледнела и сказала:
— Но откуда… откуда вы это знаете?
— Потому что я — тоже вампир.
Полина ошеломленно уставилась на нее. Оно и понятно, любого человека удивили бы подобные слова. На пороге двадцать первого века люди больше верят в пришельцев, чем в вампиров, привидения и прочую нечисть.
— Я понимаю, тебе трудно в это поверить, — сказала Алекса, — но тем не менее постарайся. Поверь, мне нет смысла лгать тебе. Смотри.
Она оттянула губу и показала девочке свои клыки, а затем раны, полученные ею в битве, — от них уже ничего не осталось.
— Невероятно, — ахнула Полина.
Это было для нее последней каплей. Потрясение было настолько сильным, что она просто сползла по стене. Закрыв лицо руками, она спросила безжизненным голосом:
— Что же мне теперь делать?
— Прежде всего вымыться и привести себя в порядок! На тебя смотреть страшно! Ты вампир, а не бродяжка. Потом поговорим.
С этими словами Алекса одним рывком, без малейших усилий, подняла ее на ноги и препроводила в ванную.
— Здесь ты найдешь все необходимое: шампунь, мыло. Принимайся за дело, а я принесу тебе полотенце.
Когда Алекса вернулась с большим пушистым полотенцем, Полина уже сидела в ванне. Она старательно пыталась смыть с себя всю грязь, но это ей не очень удавалось, так как обожженная рука и лицо причиняли ей массу неудобств. Временами она даже морщилась от боли.
Наблюдая за этим пару секунд, Алекса не выдержала и сказала:
— Это добром не кончится! Дай-ка я тебе помогу. — Видя ее смущение, она добавила: — Здесь нет ничего такого. Тебе еще повезло. Были случаи, когда молодые вампиры погибали, сожженные солнцем, или от боли впадали в ступор, были неподвижны, словно мертвы, пока их организм не залечивал раны.
Вымывшись, Полина вытерлась и хотела было надеть свою старую одежду, аккуратно сложенную на стиральной машине, но Алекса остановила ее:
— Нет, этим лохмотьям место на помойке! Удивительно, как они вообще держались на тебе! Я подберу тебе что-нибудь из своей одежды, а это тряпье выкину!
Через десять минут Полина сидела на диване в гостиной, поджав под себя ноги, в рубашке Алексы, которая доходила ей почти до самых колен, и в спортивных носках. Она уже не была похожа на замарашку. Изящная, с черными волосами почти до плеч, короткой челкой и красивым лицом, которое портил лишь ожог от солнечного света.
