— Жаль, что её силы измерялись только мускулами и сухожилиями. Впрочем, может быть, её поступок — проявление внутренней силы, только особого рода… Ещё вот о чём я хотел спросить: у неё были шансы поступить в медицинский?
— Не бог весть какие. Она неплохо подготовилась с частными учителями, но общий балл по аттестату у неё невысокий, хотя, если бы она хотела, могла быть первой среди выпускников, ведь у неё блестящие способности! Но она очень быстро остывала, теряла интерес к предмету.
— У неё были подруги? Мне бы очень хотелось увидеть её глазами сверстниц. Может, это покажется вам смешным и несвоевременным, но у меня запланированы такие встречи.
Длинные Уши вдруг как-то странно посмотрел на меня, доверительное выражение его лица изменилось, я увидел холодноватый блеск стальных глаз.
— Я слишком быстро поверил вам. — В его тихом голосе звучала тревога. — Вы действительно родственник? Уж очень ваши вопросы пристрастны…
Я постарался уверить его в бескорыстии моего интереса, сослался на разницу в возрасте. Чего не придумаешь ради дела? Парень угрюмо слушал меня, но, видно, жажда излиться была так велика, что он переступил через свои подозрения и начал снова:
— Да… Вы спрашивали о подругах… В последнее время — ни одной. Хотя многие девочки искали общения с ней, даже навязывались. Какое значение имеет судьба её матери? У Эми было такое обаяние, такая притягательная сила!.. Но она и с подругами поступила так же, как со мной. А я, дурак, вначале думал, что она разогнала всех ради меня, что никто, кроме меня, ей не нужен. Вы знаете, что было дальше. Я стал её преследовать. Она, наверно, подумала, что я делаю это только из жалости и из желания расстаться элегантно, культурно. И решила облегчить мне дело — исчезнуть навсегда. Но почему, почему же, чёрт возьми, мне часто кажется, что, например, девушка, которая только что сошла с поезда и смешалась с толпой, это она, живая, тёплая! Вот она идёт по городу, глядит, дышит. Разве она могла исчезнуть навсегда? Исчезают только те, кого никто не любит!..
Мы уговорились с Длинными Ушами — простите, с Ярославом Райчевым, — что, если у него возникнет что-то новое, он позвонит мне в гостиницу или на службу, а если у меня, то я позвоню ему в пловдивскую или софийскую квартиру. После этого мы расстались почти приятелями.
Ещё более удачно сложились у меня отношения со Стаматовыми. Они появились именно тогда, когда я собирался возвратиться на время в Софию, чтобы с глазу на глаз встретиться с вами, товарищ майор. Воображаю, в какой расход мы вогнали наше учреждение своими бесконечными телефонными разговорами!
