…Матерь мама маа мати из каких ты дней пришла?..
…И мы стоим у ледового снежного алычового речного жемчужного перламутрового первого вешнего куста…
И скоро скоро матерь я последний твой Тимофей Тимур сын сыне поэт пророк сойду в волны Кафирнихана навек!.. Матерь!.. Навека!..
И я устал устал устал бояться смерти бояться жизни и ухожу в реку навека и ухожу заживо в волны дремучие в волны родимые в волны таджикские материнские…
И поэт убоялся стать пророком и пойти вместе с народом гибнущим своим и вот он уходит до срока своего матерь моя Анастасия-Воскресенье-Русь моя моя моя…
И мы стоим у алычового ледового куста.
И куст алычовый не пахнет.
И матерь Анастасия глядит на меня чрез куст улыбчивая вся в цветах лепестках кудрях завитках непахнущих.
…Но тут! но тут алычовый куст рыдает… рыдает что ли? да что мы матерь?..
Да куст волнуется да куст алычи ледовый азиатский в куст русского ясмина розового хрупкого ломкого преображается…
…О Господи! не рыдай матерь! не рыдай куст!..
Да только куст жасмина русского осеннего предо мной источает русские родимые дальные полевые забытые новгородские переславльские владимирские суздальские дурманы сладкие ароматы!..
Ай ли!.. Ай ли!..
Матерь! да куст жасмина предо мной является да истекает в полурусское лицо мое святыми русскими ароматами…
Ай матерь!.. Ай Русь!.. Ай куст ясмина сладкий хрупкий ломкий духовитый лакомый!..
…Господь! Куст ясмина насылаешь?..
Куст ясмина матерь напоследок насылаешь искушаешь?..
Да не рыдай куст… Да не рыдай матерь…
…Сыне я рыдаю о первом моем и последнем…
Сыне я рыдаю о первом моем Рогволде-Язычнике яром рыжем как финн как варяг в золотых кудрях змеях кольцах власах…
Сыне я рыдаю о последнем моем о тебе о Тимофее-Тимуре поэте спустя тысячу лет рыдаю о тебе и слезы млады мои…
И последние мои материнские слезы млады и жгучи как первые слезы мои…
И слезы мои ядят очи и щеки мои! Оле! Господи!..
…И вот я стою у куста этого алычового у куста этого ясминового.
И вот я Анастасия-Воскресенье-Русь и вот я матерь плачу о первом сыне моем яром вольном пригульном полевом Рогволде-Язычнике рыжем бастрюке…
…И вот гляди — матерь русская жена вдова будет веками рыдать над первым и последним сыном своим убиенным… Аминь!..
…И вот Рогволд-Язычник первый сын мой стоит у костра на киевском холме и горят в костре полтавских молодых мясных мускулистых могутных дремотных тугих дубов кумиры боги деревянные Перун и Велес и Хорс и Дажбог и Стрибог.
И горят языческие кумиры полевые лесные небесные кумиры Руси боги в костре терпких долгих томительных дубов…
