- Обидел меня крепко Григорий! – природная гордость супруги не позволяла простить мужа.
Со дня похорон тестя между Григорием и Антониной исчезла та самая душевная близость скрепляющая семью, словно клей. На первый, сторонний взгляд всё оставалось по-прежнему. Росли и хорошели дети, муж также уходил на работу, исправно приносил домой получку. Жена рьяно вела хозяйство, украшала и холила дом. Шелехов зарабатывал хорошо, денег хватало, но по молчаливому согласию о других детях речь не заводили:
- Хватит уже, нарожалась! – отвечала Антонина на редкие упрёки матери. - Грудь опала, бёдра раздались шире некуда…
- А как ты хотела?
- Где ты моя девичья красота, куда подевалась?
- Эка вспомнила! – удивлялась Зинаида Степановна. - Муж тебя любит, а что другие не засматриваются, не велика беда.
- Ничего Вы маменька не понимаете. – Отмахивалась Тоня. - Я с мальства привыкла к мужскому вниманию, может мне без него нельзя…
- Ох, смотри, как бы Григорий не охолонул.
Мать Антонины после смерти мужа начала часто болеть и через несколько лет тихо умерла. Григорий к тому времени сильно изменился. Всё чаще он чувствовал внутри нарастающую непонятную тоску, толкающую его из дома. Работа под землёй угнетала его, делала пустым и дёрганным. Не то чтобы он боялся смерти, но каждый раз спускаясь в забой, он вздрагивал и панически гадал.
- Выеду ли я после смены на гора? – перед глазами стоял печальный пример тестя. - Зачем я живьём закапываю себя, зачем копаюсь словно крот?
Григорий обречённо вздыхал, понимая, что нельзя ему вернуться в родные места и опять спускался в ненавистную шахту:
- Сейчас бы выехать в поле, вспахать пару десятин, кинуть в борозду ячменное семя…
О его прошлых подвигах помнили на родине, до него доходили оттуда редкие сведения. Михаил Кошевой с оказией иногда писал ему о хуторских новостях. Из писем зятя Григорий узнал, что Дашутка родила девочку, но та умерла в младенчестве. Больше у них детей не было. Поэтому когда пришло время выправлять документы, его сына Мишку сестра записала, как своего.
- Совсем меня небось не помнит! – маялся неудачливый отец.
По документам сын стал Кошевым и со временем вырос в высокого чернявого парня. Ему пошёл двадцать первый год, и он недавно женился. Михаил успешно председательствовал в колхозе, организованном в Татарском. Он числился на хорошем счету в районе и поэтому особо не переживал за прогнозируемое будущее. Здоровье Кошевого поправилось, сам он стал спокойнее и медлительнее.
