- Так ты пил? – почему-то шёпотом спросила Тоня. - Вы что-то отмечали?
- Пил! – начал заводиться Григорий. - Да что случилось, в конце концов? На улице никого, ты сидишь как пришибленная?
Антонина уронила руки на домотканую скатерть, застилавшую самодельный стол и обречённо опустила на них голову. Трёхлетняя Сашенька испуганно жалась к матери и в её тёмных, отцовских глазёнках стыли невинные слёзы.
- Тонечка! – мягко, как никогда раньше, супруг обратился к замершей жене. - Скажи, что случилось?
- Отец… - сквозь слёзы вымолвила та. - Пожар на шахте…Отец не выехал на поверхность после смены…
- Храни Господи!
Восемь дней несколько шахтёрских посёлков жили в тягостном ожидании. Бушевавший глубоко под землёй пожар не давал спасателям спуститься вниз. Несколько десятков семей день и ночь молились за спасение своих кормильцев.
- Как же мы будем жить без него? - Однако день ото дня надежда таяла, словно мартовский снег под проснувшимся солнцем.
Только на девятый день удалось погасить огонь в выработках, и первые партии спасателей вошли на выгоревшие горизонты. Пятьдесят три обугленных труппа подняли они на гора.
- На кого ты нас покинул? - Плач и стон стоял над шахтой.
Даже те, кто не опознал своих родственников по несгораемым шахтёрским жетонам, оплакивали без вести пропавших. Надежды на спасение почти не осталось. Антонина вместе с матерью целыми днями стояли на многолюдном шахтном дворе, ловили любые новости. Внезапно над не редеющей толпой разнёсся крик:
- Идут!
- Нашли! – голос молодого спасателя, только что показавшегося из подъёмника срывался от волнения и гордости. - Двенадцать человек живых!
- Слава Богу! – зазвучало со всех сторон.
- Фамилии, фамилии скажи!
- Двенадцать человек. – Спасатель сам не мог поверить подобному чуду. - Тринадцатый умер при подъёме, сердце не выдержало.
Мать Антонины при этих словах пошатнулась, и схватилась за горло, давя рвущийся наружу крик. Умершим оказался её муж Точилин Ефим Тимофеевич.
На многолюдных поминках тестя Григорий сидел за длинным столом рядом с Павлом Лисинчуком. Погибших похоронили всех вместе, на кладбище по соседству с шахтой. Григорию подумалось, что не только жизнь этих людей, но и смерть была неразрывно связана с шахтой:
- Даже после смерти она покойных далеко от себя не отпустила.
Их положили ровными рядами, с восточного края погоста. Пустую до этого дня площадку в одночасье засеяли неопрятные чёрные холмики, с деревянными, наскоро сбитыми крестами.
