- Фамилия?
- Шелехов.
- Откуда?
- С Дона! – Григорию не хотелось распространяться на неприятную тему. - В войну все родные погибли… Подался сюда, терять всё одно нечего…
- Понятно… - Ефим был из догадливых. - Меня твоё прошлое не касается.
- Вестимо...
- Главное, чтобы пил в меру и за конём смотрел!
- Даже не сумневайся! – обрадовался Григорий и посмотрел прямо в глаза благодетеля. - Мне бы только устроиться…
- Дело это не простое, - продолжил нравоучение Точилин. - Я сам свидетель, что лошадь, прожившая безвылазно в шахте лет пять, отлично умела считать до пятнадцати и никогда не ошибалась.
- Быть такого не может!
- На заре моей горняцкой юности я сам работал коногоном, возил по рельсам вагонетки с углём и прочими грузами. Норма у нас была 15 вагонеток, иначе кони быстро надрывались, даже если жили на овсе. А ты знаешь, что сдвинуть с места железнодорожный состав, если все вагоны находятся врастяжку, не под силу даже тепловозу?
- Не знал…
- Ведь гигантский груз надо целиком стронуть с места. Поэтому машинист сперва сдаёт состав немного назад, чтобы большинство вагонов стояли впритык друг к другу, тогда у каждого вагона в сцепках есть зазор, позволяющий не весь состав сразу тянуть, а выдёргивать по одному вагону: стук-стук-стук буферами. И пошло – поехало.
- Ишь ты! – неподдельно удивился Григорий.
- Лошадь в шахте делает то же самое, поначалу естественно по воле коногона, но уже на пятый день своего шахтёрского труда лошадь так поступает даже в случае, если коногон пьян или заснул. Она быстро соображает, что так состав стронуть с места в 15 раз легче. Поэтому любая подземная лошадь, внимательно считает стук буферов, и больше 15 стуков не повезёт, хоть ты её запори кнутом. Встречаются, конечно, и глупые лошади или малообразованные, но в большинстве случаев происходит именно так.
- Я завсегда знал, что лошади поумней, иного человека будут!
Точилин ещё раз окинул взглядом ладную фигуру новичка. Ему нравился его твёрдый и открытый взгляд тёмных, как украинская ночь, цыганских глаз. Ранняя седина выдавала нелёгкий и бурный жизненный путь, пройденный им.
- Не подведёшь?
- Гутарить тут не об чём и так ясно! – Григорий разучился просить. - Так берёшь или как?
Бригадир махнул рукой в сторону двухэтажного здания и сказал:
