— Что нельзя? — спросила продавщица, и Элли поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.
— Я не с вами разговариваю.
Продавщица посмотрела на Элли, как на дурочку, девочка ответила ей тем же, развернулась на каблуках и зашагала прочь. Перейдя улицу, Элли обнаружила автобусную остановку и села на лавочку, в тени.
Я пробыла в теле девочки не менее пятнадцати минут, рассуждала Элли. Девочка испугается, когда получит назад свое тело. Она никогда не узнает, что в нем побывала чужая душа, но наверняка заметит, сколько прошло времени. С другой стороны, пятнадцать минут — не срок, и ничего важного за это время не случилось. Элли завладела ее телом, когда девочка копалась в компакт-дисках, значит, никуда не спешила. Ничего страшного, если я проведу в ее теле еще несколько минут, подумала Элли.
Она достала из сумочки батончик, разорвала обертку и развернула шоколадку. Наружный слой растаял — на улице было жарко. Она тут же испачкала руки и подумала о Нике. Элли расстроилась, вспомнив, как давно его не видела. Нет, ей определенно нужно было поесть сладкого, чтобы успокоиться и ощутить радость жизни.
Элли поднесла батончик к губам и откусила маленький кусочек, чувствуя, как зубы погружаются в сладкую мякоть. Вкусовые рецепторы тут же подали мозгу сигнал, и Элли ощутила невероятно приятный и почти забытый вкус. Нет, подумала она, живым этого не понять. Они принимают прекраснейшие ощущения как должное. Разве можно относиться спокойно к такой чудесной теплой погоде, к сногсшибательно вкусному шоколаду, к необходимости следить за временем или носить тесные ботинки? Возможно, живых людей раздражает, подумала Элли, когда жмут ботинки, но для нее и это ощущение казалось прекрасным.
Начав есть шоколад, остановиться невозможно. За первым кусочком следует второй, потом третий, и вскоре от шоколадки ничего не остается. Так и вышло. Все было кончено, и Элли почувствовала такие сильные угрызения совести, что почти забыла об удовольствии, которое только что испытала. Вернусь к киоску, подумала она, и куплю девочке другую шоколадку. Положу в сумочку. Да, так и надо сделать.
— Вкусно было? — спросил чей-то тонкий детский голосок.
Элли повернулась и увидела маленького мальчика, которого сопровождал старик. Они неслышно подошли и встали рядом, пока Элли ела шоколад. Мальчику едва ли было три года, но он пристально и как-то не по-детски рассудительно смотрел на Элли. Старик держал в дрожащей полупарализованной руке трость и криво улыбался. Было в этой паре нечто пугающее. Элли почувствовала, как по спине побежали мурашки.
