— Меня зовут Цинния, — сказала ему девочка. — Но обычно меня называют Цин.
Джонни-О демонстративно сложил руки на груди.
— Я ей руки не пожму.
Цин выпятила нижнюю губу, демонстрируя отвращение.
— Да я бы тебе даже руки не подала. У тебя такие мерзкие непомерные лапы.
Рассерженный, Джонни-О сжал кулаки, которые тоже особым изяществом не отличались.
Ник вклинился между ними, чтобы избежать развития конфликта.
— Твой первый приказ, — обратился он к Цин. — Достань что-нибудь из мира живых.
— Да она уже кое-что достала, — заявил Джонни-О с отвращением.
Он приложил руки к голове, вероятно, для того, чтобы удостовериться, что мозги на месте.
— Я же сказал — из мира живых, — пояснил Ник.
Цин усмехнулась:
— Я думала, ты меня в наряд сортиры драить отправишь.
Она осмотрелась и увидела лежащую на асфальте рваную салфетку. Ветер все время норовил унести ее. Цин протянула правую руку к салфетке. Воздух вокруг руки заискрился, из него соткались края небольшого отверстия, за которым, как понял Ник, начинался другой мир. Цин схватила подброшенную ветром салфетку и втянула ее в Страну сквозь отверстие, которое сразу после этого затянулось.
— Ни фига себе, — протянул Джонни-О. — Просто цирк какой-то!
Цин подала салфетку Нику.
— Держи, — сказала она. — Можешь попробовать стереть ей с лица шоколад. Сэр, — добавила она после секундного колебания.
Ник посмотрел на изорванный клочок бумаги, взял его в руку и подумал о том, что всех салфеток мира, наверное, не хватит, чтобы стереть шоколад с его лица.
— Впечатляюще, — сказал он Циннии.
— Так ты мне расскажешь, что у вас за война?
Ник взял паузу, чтобы обдумать ответ.
— Слышала о Мэри, или Небесной ведьме?
Цин недоумевающе посмотрела на Ника, потом на Джонни-О и снова на Ника.
— О ком?
Затем она посмотрела на Кудзу, словно пес мог знать ответ, но он лишь помахал хвостом. Ник вздохнул, делая вид, что объяснения раздражают его, но на самом деле испытал даже некоторое облегчение от того, что девочка ничего о Мэри не знала. Значит, подумал он, я смогу подать все так, как удобно мне.
— Пошли, — сказал Ник. — Я расскажу тебе о Мэри по дороге.
Джонни-О коснулся губы и замер в удивлении.
— Эй, а где моя сигарета? Что случилось с моей сигаретой?
— О чем это он? Нет у него никакой вонючей сигареты.
— У меня была сигарета, ты, тупой недоделанный мальчик!
Ник решил не обращать внимание на их пикировки. Он обернулся, чтобы последний раз посмотреть на «Челленджер». Хрупкой лестницы рядом уже не было, и ничто не мешало наблюдать, как огромный корабль удивительным образом висит прямо в воздухе, стоя на несуществующей платформе, от которой осталась лишь память. Вот так, подумал Ник, память в Стране затерянных душ сильнее, чем земное притяжение. Она способна удерживать в воздухе космический корабль весом, наверное, в сто тонн и медленно превращать мальчиков в шоколад.
