Успокоив совесть тем, что поговорил с дочерью, я решил скоротать время полета за чтением газеты.
Пока самолет взлетал над Барселоной, затянутой дымкой смога, я прочитал любопытную статью «Моя жена – собака». В ней рассказывалось, что тридцатитрехлетний индиец Сельва Кумар женился на собаке, чтобы избавиться от проклятия. Он страдал от этого проклятия с того момента, как забил до смерти камнями кобеля и сучку, повадившихся совокупляться на его рисовых полях, и затем повесил их обоих за хвосты на ветви дерева. Несчастья, которые могли постичь его волею богов за такой неблаговидный поступок, не заставили себя долго ждать: три дня спустя его хватил паралич, а еще он оглох на одно ухо. После того как все его попытки исцелиться при помощи традиционной и аюрведической медицины не увенчались успехом, его личный астролог посоветовал ему: «Женись на собаке».
Статья дополнялась фотографией сцены бракосочетания, на которой был запечатлен жених в национальной белой одежде, сидящий на земле посреди разряженной толпы, рядом с ним находилась светло-коричневая собака, на шее которой висел венок из цветов.
«Подобным историям веришь только потому, что они напечатаны в газетах», – подумал я, прося у стюардессы вторую чашку чая на высоте уже девять тысяч метров над землей.
Я провел пять скучнейших часов в аэропорту имени Франца-Йозефа Штрауса, бродя по магазинам одежды и книжным магазинам. В одном из них я купил книгу «Введение в психологию Юнга» – купил исключительно из любопытства, потому что считал – как выяснилось позднее, ошибочно, – что труды этого швейцарского психиатра вряд ли смогут приблизить меня к местонахождению разыскиваемых мною писем.
Когда мне уже надоело прохаживаться по ничем не примечательным галереям аэропорта, я присел на сиденье неподалеку от выхода, через который мне предстояло пройти на посадку в самолет. Вокруг меня постепенно скапливались оживленно разговаривавшие о чем-то пассажиры-албанцы. В отличие от отчаянного выражения лиц, которое я видел по телевизору у тех, кто пытался бежать из Албании на незаконно захваченном судне, лица этих людей показались мне большей частью беззаботными и даже счастливыми: это были лица молодых людей, нашедших работу в Германии и, видимо, навещавших свою родную страну каждый раз, когда у них появлялась возможность это сделать.
Внешне они мало чем отличались от итальянцев. Если не считать двух-трех довольно смуглых девушек, цвет их лиц был таким же, как и у всех остальных обитателей средиземноморских стран Европы. Парни, правда, показались мне чересчур поджарыми и жилистыми, но это, наверное, являлось следствием той нелегкой физической работы, которую они выполняли на складах, фабриках и заводах Германии.
