У нее больше не было глаз. На Клода глянули его отражения в двух темных стеклах. Длинные светлые волосы извивались щупальцами актинии, которая меняет форму.
– Нет!!!
Поздно. Темнота уже окрашивала ее волосы. Она улыбнулась обнажив клыки, но это его не испугало; а испугало его то, что у него все еще стоял. Он должен был потерять эрекцию, как только понял, что под ним такое; у него должен был опасть, как сдутый шарик, а он все еще был твердым Клод попытался оттолкнуться от нее, но Соня притянула его назад.
– Ты же этого всегда хотел? – осклабилась она, поддавая бедрами ему навстречу. Они были сиамскими близнецами, соединенными в паху предательским куском плоти.
– Целуй меня, Клод, целуй!
Она оплела его руками, притягивая лицом к своему ждущему рту. Клыки были цвета старой слоновой кости. Клод не мог понять, что с ним сейчас случится – рвота или оргазм.
Соня неподдельно удивилась, когда он сомкнул руки на ее горле. Пальцы сжались крепче, и он грубо вбил себя ей между ног. Она билась под ним, пока он пытался выдавить жизнь у нее из легких, одновременно вбрызнув ее в чрево. Она размахивала ногами, полосовала ему ногтями лицо, но он не останавливался. Интересно, отвалится ли у него под пальцами ее голова.
Обман, обман! Надо было знать! Слишком это было хорошо для правды. Хотела из меня Ренфилда сделать? Я тебя убью за это, сука!
Лицо Сони Блу исчезло, будто кто-то переключил каналы телевизора. Клод глядел на голую пожилую женщину, бьющуюся в его хватке. Лицо ее, несмотря на смазанный грим, сбитый набок парик и выпученные глаза, было знакомым.
Озадаченный Клод ослабил хватку на ее горле, и, не успев сообразить, что же происходит, забился в оргазме. Он не почувствовал, когда она проникла ему под череп и сдавила мозг.
* * *
Жуткий приступ клаустрофобии накатил на Кэтрин Колесс, когда мертвец рухнул на нее мешком.
Она будто была погребена под массой плоти; запах пота и семени оглушал. Она вывернулась, из ее губ вырвался прерывистый вой.
Легкие были набиты обломками лезвий и битым стеклом. Кэтрин осторожно тронула горло – оно было уже размера и цвета спелого баклажана. Она поглядела на тело Клода. Надо было убить его, как только увидела. Так поступил бы Эзра. Но нет, надо было попытаться его перевербовать. На случай, если у Торна есть умные мысли, как от меня избавиться.
Не было достаточной для него кары за то, что он с ней сделал. Никто, никто на свете не смел с ней так обращаться! Она открыла рот, чтобы обругать мертвеца, но добилась только боли и нечленораздельного мычания.
