Сын недоуменно уставился на нее, потом кивнул. Несомненно, извинения приняты. Помнит ли он, что сегодня 29 августа? Скорее всего, да, но Мария спустилась вниз не затем, чтобы получать поздравления, а только из-за приглашения на футбол.
— Может быть, — с улыбкой сказала она, — поужинаете сегодня вечером на террасе, ты и твои друзья. Надо воспользоваться последними летними деньками.
Он опять кивнул, пихнул книгу в папку, которую сунул под мышку, и ушаркал к гардеробу. Не спеша, будто времени у него сколько угодно, надел длинный, темный шелковый плащ. В этом плаще он казался еще более долговязым, чем обычно, и в круглых очках а-ля Джон Леннон, в серебристом жилете, в линялых джинсах и высоких шнурованных башмаках смахивал на эксцентричного английского помещика. Шелковый плащ наверняка извлечен из домашних запасов. Либо найден в ателье, либо внизу, в подвалах, где в вечном плену коротала свои дни целая армия портновских манекенов.
— Завтра к полудню я вернусь! — крикнула Мария ему вдогонку, и тотчас послышалось дребезжание закрывшейся входной двери. Музыка дома! В верхнюю половину двери был вставлен гербовый витраж — светло-красное церковное стекло, просвечивающее на утреннем солнце, а на нем ножницы с разведенными концами, знак цеха портных.
Невольно она поспешила за сыном. Если надумаешь присоединиться к нам, будем очень рады! — хотелось ей крикнуть вдогонку, но было уже слишком поздно. Вообще-то она все время опаздывала, во всем.
Мария стояла у двери.
Сын направлялся к гаражу.
Что-то вроде приватной мифологии. Ее семья, в незапамятные времена переселившаяся сюда с востока, сама присвоила себе этот герб. Лезвия ножниц напоминали расставленные ноги, а овальные головки с отвращением смотрели в разные стороны. Или наоборот? Собирались поцеловаться? Ребенком она думала, что красный цвет символизирует утреннее небо над Галицией, а сейчас, когда она ждала посыльного с цветами, стекло сияло как розетка в церкви монастыря Посещения Елисаветы Девой Марией. Так было всегда. Однозначный ответ здесь не получишь, ножницы есть ножницы… ножницы… ножницы…
Придумал герб ее дед, Шелковый Кац. Большинству посетителей он нравился, хотя они обыкновенно связывали его с Максом Майером, политиком, который снискал известность тем, что потребовал обрезать косицы, то бишь покончить с пережитками. О том, что предки Марии, Кацы, некогда играли первую скрипку в пошивочной отрасли, никто теперь знать не знает, и ничего удивительного тут нет: слово «мода» — синоним преходящности. Что нынче en mode,
