Экономка с огромным удивлением посмотрела на нее.
— Но все другие дамы, — сказала она, — собираются быть в маскарадных костюмах!
— В маскарадных костюмах? — воскликнула Аморита. — Но я об этом ничего не слышала.
— Ну, я полагаю, они придумали это до того, как уехать из Лондона, и надеются, что это даст мужчинам лишний повод поговорить о них. Как будто им это нужно!
В голосе миссис Доусон прозвучали презрительные нотки, и Аморита сказала:
— Боюсь, что у меня нет маскарадного костюма, поэтому мне не нужно принимать участия в конкурсе.
— Это бы расстроило планы его светлости, — ответила миссис Доусон. — Ожидая вас, я подумала, что в замке остались маскарадные костюмы от прежних времен, когда еще была жива ее светлость графиня — да упокоит Господь ее душу!
— У вас здесь есть маскарадные костюмы? — спросила с надеждой Аморита. — О, пожалуйста, не могли бы вы одолжить мне один?
— Постараюсь найти что-нибудь такое, что подойдет вам гораздо лучше, нежели те наряды, которые вы носите, — сказала экономка. — Но сейчас вам нужно поспать, мисс. Когда проснетесь, костюм будет уже готов. Я об этом позабочусь.
— О, спасибо, спасибо! — воскликнула девушка. — Вы так добры ко мне, и я вам так благодарна!
— Не могу понять, как ваши родители позволяют вам заниматься тем, чем вы занимаетесь! — сказала миссис Доусон.
Аморита подумала, что экономка намекает на ее якобы пребывание на сцене, думая, что она — актриса, поэтому поспешила ответить:
— Мои родители умерли, и у меня нет денег. Надеюсь, вы понимаете мое положение.
— Я так и думала, — заметила миссис Доусон. — Но в то же время ведь должно же быть еще что-то, что вы умеете делать кроме этого?
— Если есть еще что-то, чего бы я не испробовала, чтобы хоть как-то улучшить свою жизнь, скажите мне, — печально ответила девушка.
Миссис Доусон поджала губы, будто бы сдерживаясь, чтобы не сказать, что она на самом деле думает обо всем этом.
Затем, когда Аморита улеглась в постель, экономка, не выдержав, произнесла:
— Жаль! Действительно, очень жаль, — вот все, что я могу сказать!
Она задернула шторы и вышла из комнаты, не произнеся больше ни слова.
Аморита улыбнулась про себя.
«Нэнни сказала бы то же самое!» — пришло ей в голову.
Поскольку теперь ее мысли были заняты операцией Нэнни и больничными вопросами, которые предстояло уладить, она больше не думала о себе и о том, что ее ждет.
