— Серена это ваша дочь? — уточнила девушка. — Сколько ей лет?
— Если быть до конца откровенной, она приходится мне приемной дочерью, но я люблю ее, как родную. Серена осталась со мной после смерти моей сестры, то есть фактически она — моя племянница. Ей всего девять лет.
— Бедняжка, — вырвалось у Доминик, но она тут же прикусила язык.
Терри и так сейчас тяжело, ни к чему жалеть ее, надо поддержать, оказать то содействие, на которое она рассчитывает.
— Я напишу об этом, — решилась Доминик. — Но вы должны рассказать мне все. Вы же понимаете, чтобы обвинить врача в подобном преступлении, надо иметь веские основания.
— Спасибо, — кивнула Терри. — Почему-то я так и думала, что могу на вас рассчитывать.
Они проговорили почти два часа. Доминик записала все факты в блокнот — в подобных случаях она не доверяла диктофону, к тому же ее диктофон сломался, а купить новый у нее не было времени.
Когда Доминик попрощалась с Терри Спрингфилд, она была полна решимости помочь этой женщине, на чьи плечи свалилось такое горе.
У ее дома стояла машина. Обычно владельцы не оставляли здесь свои авто, значит, это был кто-то из чужих. Дверца приоткрылась, когда Доминик проходила мимо, и знакомый голос произнес:
— Не хочешь немного посидеть со стариком?
Доминик наклонилась и заглянула в салон.
— Говард?! — удивленно воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
— Мы так и будем разговаривать? — усмехнувшись, осведомился он.
— Если ты рассчитываешь на то, что я приглашу тебя к себе на чашечку кофе, то ошибаешься.
— Тогда, может быть, ты сядешь в машину и мы поговорим? — предложил он.
Понимая, что ничего другого ей все равно не остается, Доминик села на переднее пассажирское сиденье и захлопнула дверцу.
— Ну, что ты хотел сообщить мне такого важного, раз это не могло подождать до утра?
Говард повернулся к ней, окинул ее внимательным взглядом и… быстрым движением подался в ее сторону, поворачивая к себе ее лицо, припадая к ее губам долгим нежным поцелуем. Доминик застыла. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Говард женат! У него двое прелестных детишек! Красавица жена! Что он делает?!
И не важно, что он нравится ей, ведь между ними ничего не может быть, потому что Доминик никогда не сможет забыть о его семье. И все же она дала слабину, раскрыла губы, впуская его, давая надежду на продолжение.
«Что же я делаю?!» — пронеслась в голове мимолетная мысль.
И пока разум ее полностью не затуманился от необычайно волнующего поцелуя, Доминик собрала последние силы и оттолкнула Говарда.
