— Некоторые из вас учатся кое-как, надеясь в будущем занять выгодные места, не требующие хороших знаний. Но дело в том, что все эти места уже заняты.
Доктор наук, генерал Кляцкин – мягкий интеллигент. Говорили, что жена запрещает ему ставить двойки. Когда слушатель совсем ничего не мог ответить, он задавал вопрос:
— Ну, хорошо, скажите мне, как работает радиоприемник?
— У-у-у, — мычал слушатель.
— Знаете, за такой ответ я не могу поставить вам больше тройки.
Колесов еще с детства обнаружил в себе существенный недостаток: он не умеет шутить. Чувство юмора вроде бы есть, с удовольствием смеется чужим шуткам. А сам не умеет пересказывать смешное: так радуется и смеется сам, что получается наивно и неумно. Тогда он стал учиться: говорить о смешном всерьез и так же всерьез изображать недоумение и удивление. Теперь получалось смешно. Но зато стала теряться грань: человек говорит серьезно или шутит… Например, он берется доказывать правоту каких-то чужих высказываний, с которыми он не согласен, при этом доводит до конца их логические последствия и нелепые результаты и в итоге порадуется или посетует по этому поводу. Знающие его понимают этот розыгрыш, незнающие или слишком серьезные – недоумевают или, что хуже, подхватывают «логику» этих рассуждений. Поэтому иногда некоторые собеседники недоумевают: не издевается ли он над ними?
Ерничать, придуривать, выкобениваться, юродствовать, скоморошничать – весьма распространенное, говорят, исконно русское свойство: самоутвердиться через самоунижение. Я, мол, настолько себя уважаю, что могу и в дурачка поиграть, в скомороха, меня с того не убудет. Хрестоматийные образцы: сказочный удачник Иванушка – дурачок, русские похабные частушки и т. п. Гордиться тут нечем, есть такой факт и более ничего.
Такую роль выбрал для себя Юрка Быков, его близкий товарищ по группе. Он постоянно играл в беспечного сачка (лентяя), очень веселился по этому поводу, даже напросился на почетную кличку Сак, а Колесов над ним подтрунивал.
В Сочи он случайно встретил Сака и Мишу, их товарища по группе. День провели вместе, вечером пошли в Ривьерский парк. Немного выпили.
— Уже две недели голодный хожу, — заговорил Сак о бабах, рассердился, — чего это вы смеялись, когда я клеил баб?
— Ты, Сак, теперь испытанный мужчина, — сказал Колесов, — поборал несколько чувих, каких-нибудь проституток. Вырос до уровня Эдика и других. Но у них размах, крайняя самоуверенность, а тебя еще старая честность тянет за собой.
