Нашла на столе еще одно сочинение:
— Вот вам работа Колесова, — теперь она говорила спокойно, — это тоже так вот, не совсем… тут фразы не совсем гладкие, но ведь пишет то, что он знает. Вот, вот, — тыкает пальцем в сочинение, — вот видите, мысль и сразу доказательство на примере. Ну, вот дальше просто, ясно, понятно написано.
И она разводила руками, как бы удивляясь чему-то. Она не дочитала до конца, и он был рад, что не дошла до сравнения монолога Сатина с фортепьянным концертом Чайковского – опасался насмешек за высокопарность.
Перейдя к сочинениям на вольную тему, она опять с издевкой читала сочинение Шпринга. Он дал краткую историю страны за последние тридцать лет.
— Хы, вы подумайте: «когда Сталина отправляли в ссылку, он, не задумываясь, бежал оттуда». А? Вы подумайте, «не задумываясь», как только прислали его, он сразу, не задумываясь ни о чем, так таки и бежал… А почему Шпринг взял эту тему? Да потому, видите ли, что он поэт…
На перемене комсорг Рэд сказал ей, что Шпринга она, пожалуй, напрасно обидела, сочинение, конечно, плохое, но нужно было поберечь его самолюбие. Сказал вежливо, она уже успокоилась:
— А вы, мальчики, подумайте, как вы меня обидели своими сочинениями.
Похлопывая Рэда по плечу:
— Ничего, ничего, все будет хорошо.
Фатинья задала любопытную тему домашнего сочинения: что видит падающая снежинка? Зачитала лучшее: чувствительную сказку в духе Андерсена о том, сколько хорошего в природе и людях снежинка увидела. Написал «академик». У Колесова – белая зависть. У него и у других снежинка увидела в окнах дома только скучное и дурное.
Зунька, обычно иронически беззаботный, иногда сбивается на суровость:
— Фатинья должна учить не литературоведению, она должна научить Сережу Иванова и других любить литературу.
Колесов промолчал, но засомневался: разве этому можно научить? Не само ли по себе это приходит?
Учительница математики Нина Федоровна – женщина изящной нордической худобы наподобие Марлен Дитрих из трофейных фильмов. Легко обижается, «всегда права». Нередко делает ошибки, но никогда их не признает. Неточно сформулировав вопрос по теореме, на возражения ученика отвечает:
— Я немножко лучше тебя знаю.
Гускину, решавшему у доски задачу, сказала, что через две точки нельзя провести прямую. Временами ее куда-то заносит: в какие-то непересекающиеся линии в кубе и другие нелепости.
На экзамене чопорный Равдель заспорил с ней: в задаче, по его мнению, неправильно поставлено условие – угла между стороной треугольника и его собственной плоскостью не может быть. Она понесла какую-то необыкновенную чушь, но задачу все-таки сменила. Во второй смене эта же задача попалась «географу» Игорю, решить ее он, конечно, не мог, и что он ни говорил, на нее не подействовало, она поставила ему тройку, хотя на основные вопросы он ответил хорошо. Зиновий обругал его:
